Генрих II Плантагенет — начало династии. Биография Генрих 2 король англии кратко

Daughter of Henry I, to the English crown had been set aside by her cousin, King Stephen, in 1152, Henry advanced his fortunes by marrying the beautiful and talented Eleanor, recently divorced from King of France, who brought with her hand the lordship of Aquitaine. Henry invaded England in 1153, and King agreed to accept him as coadjutor and heir. When Stephen died the following year Henry succeeded without opposition, thus becoming lord of territories stretching from to the Pyrenees.

The young king lacked visible majesty. Of stocky build, with freckled face, close-cut tawny hair, and gray eyes, he dressed carelessly and grew to be bulky; but his personality commanded attention and drew men to his service. He could be a good companion, with ready repartee in a jostling crowd, but he displayed at times an ungovernable temper and could be heartless and ruthless when necessary. Restless, impetuous , always on the move, regardless of the convenience of others, he was at ease with scholars, and his administrative decrees were the work of a cool realist. In his long reign of 34 years he spent an aggregate of only 14 in England.

Reign

His career may be considered in three aspects: the defense and enlargement of his dominions, the involvement in two lengthy and disastrous personal quarrels, and his lasting administrative and judicial reforms.

His territories are often called the . This is a misnomer, for Henry’s sovereignty rested upon various titles, and there was no institutional or legal bond between different regions. Some, indeed, were under the feudal overlordship of the king of . By conquest, through diplomacy, and through the marriages of two of his sons, he gained acknowledged possession of what is now the west of France from the northernmost part of Normandy to the Pyrenees, near Carcassonne. During his reign, the dynastic marriages of three daughters gave him political influence in , , and . His continental dominions brought him into contact with Louis VII of France, the German emperor (Barbarossa), and, for much of the reign, Pope . With Louis the relationship was ambiguous . Henry had taken Louis’s former wife and her rich heritage. He subsequently acquired the Vexin in Normandy by the premature marriage of his son Henry to Louis’s daughter, and during much of his reign he attempted to outfight or outwit the French king, who, for his part, gave shelter and comfort to Henry’s enemy, , the archbishop of Canterbury. The feud with Louis implied friendly relations with Germany, where Henry was helped by his mother’s first marriage to the emperor but hindered by Frederick’s maintenance of an antipope, the outcome of a disputed election in 1159. Louis supported Alexander III, whose case was strong, and Henry became arbiter of European opinion. Though acknowledging Alexander, he continued throughout the Becket controversy to threaten transference of allegiance to Frederick’s antipope, thus impeding Alexander’s freedom of action.

Early in his reign Henry obtained from of Scotland homage and the restoration of Northumberland, Cumberland, and Westmorland, and later in the reign (1174) homage was exacted from , Malcolm’s brother and successor. In 1157 Henry invaded and received homage, though without conquest. In Ireland, reputedly bestowed upon him by Pope , Henry allowed an expedition of barons from South Wales to establish Anglo-Norman supremacy in Leinster (1169), which the King himself extended in 1171.

His remarkable achievements were impaired, however, by the stresses caused by a dispute with Becket and by discords in his own family.

The quarrel with Becket, Henry’s trusted and successful (1154–62), broke out soon after Becket’s election to the archbishopric of (May 1162; see ). It led to a complete severance of relations and to the Archbishop’s voluntary exile. Besides disrupting the public life of the church, this situation embroiled Henry with Louis VII and Alexander III; and, though it seemingly did little to hamper Henry’s activities, the time and service spent in negotiations and embassies was considerable, and the tragic denouement in Becket’s murder earned for Henry a good deal of damaging opprobrium.

More dangerous were the domestic quarrels, which thwarted Henry’s plans and even endangered his life and which finally brought him down in sorrow and shame.

In striking contrast to the checkered pattern of Henry’s wars and schemes, his governance of England displays a careful and successful adaptation of means to a single end-the control of a realm served by the best administration in Europe. This success was obscured for contemporaries and later historians by the varied and often dramatic interest of political and personal events, and not until the 19th century-when the study of the public records began and when legal history was illuminated by the British jurist and his followers-did the administrative genius of Henry and his servants appear in its true light.

At the beginning of his reign Henry found England in disorder, with royal authority ruined by civil war and the violence of feudal magnates. His first task was to crush the unruly elements and restore firm government, using the existing institutions of government, with which the Anglo-Norman monarchy was well provided. Among these was the King’s council of barons, with its inner group of ministers who were both judges and accountants and who sat at the , into which the taxes and dues of the shires were paid by the King’s local representative, the sheriff (shire-reeve). The council contained an unusually able group of men-some of them were great barons, such as and Robert de Beaumont, earl of Leicester; others included civil servants, such as Nigel, bishop of Ely, and his son, Richard of Ilchester. Henry took a personal interest in the technique of the Exchequer, which was described at length for posterity in the celebrated Dialogus de scaccario, whose composition seemed to Maitland “one of the most wonderful things of Henry’s wonderful reign.” How far these royal servants were responsible for the innovations of the reign cannot be known, though the development in practice continued steadily, even during the King’s long absences abroad.

In the early months of the reign the King, using his energetic and versatile chancellor Becket, beat down the recalcitrant barons and their castles and began to restore order to the country and to the various forms of justice . It was thus, a few years later, that he came into conflict with the bishops, then led by Becket, over the alleged right of clerics to be tried for crime by an . A result of this was the celebrated collection of decrees-the (1164)-which professed to reassert the ancestral rights of the King over the church in such matters as clerical immunity, appointment of bishops, custody of vacant sees, and appeals to Rome. The Archbishop, after an initial compliance , refused to accept these, and they were throughout the controversy a block to an agreement. The quarrel touched what was to be the King’s chief concern-the country’s .

Anglo-Saxon England had two courts of justice-that of the , a division of the , for petty offenses, and that of the shire, presided over by the sheriff. The regime introduced by the Normans added courts of the manor and of the honour (a complex of estates). Above all stood the King’s right to set up courts for important pleas and to hear, either in person or through his ministers, any appeal. Arrest was a local responsibility, usually hard upon a flagrant crime. A doubt of guilt was settled by by battle; the accused in the shire underwent tests held to reveal God’s judgment. Two developments had come in since day: the occasional mission of royal justices into the shires and the occasional use of a jury of local notables as fact finders in cases of land tenure .

Henry’s first comprehensive program was the (1166), in which the of was established; 12 “lawful” men of every hundred, and four of every village, acting as a “ of presentment,” were bound to declare on oath whether any local man was a robber or murderer. of those accused was reserved to the King’s justices, and prisons for those awaiting trial were to be erected at the King’s expense. This provided a system of for the whole country, with a reasonable verdict probable because the firm accusation of the jury entailed exile even if the ordeal acquitted the accused. In feudal courts the trial by battle could be avoided by the establishment of a concord, or fine. This system presupposed regular visits by the King’s justices on circuit (or, in the technical phrase, “on eyre”), and these tours became part of the administration of the country. The justices formed three groups: one on tour, one “on the bench” at Westminster, and one with the King when the court was out of London. Those at Westminster dealt with private pleas and cases sent up from the justices on eyre.

Equally effective were the “ .” In the feudal world, especially in times of turmoil, violent ejections and usurpations were common, with consequent vendettas and violence. Pleas brought to feudal courts could be delayed or altogether frustrated. As a remedy Henry established the possessory writ, an order from the Exchequer, directing the sheriff to convene a sworn local jury at petty assize to establish the fact of dispossession, whereupon the sheriff had to reinstate the defendant pending a subsequent trial at the grand assize to establish the rights of the case. This was the writ of (i.e., recent dispossession). This writ was returnable; if the sheriff failed to achieve reinstatement, he had to summon the defendant to appear before the King’s justices and himself be present with the writ. A similar writ of Mort d’Ancestor decided whether the ancestor of a plaintiff had in fact possessed the estate, whereas that of Darrein Presentment (i.e., last presentation) decided who in fact had last presented a parson to a particular benefice. All these writs gave rapid and clear verdicts subject to later revision. The fees enriched the treasury, and recourse to the courts both extended the King’s control and discouraged irregular self-help. Two other practices developed by Henry became permanent. One was , the commutation of military service for a money payment; the other was the obligation, put on all free men with a property qualification by the Assize of Arms (1181), to possess arms suitable to their station.

The ministers who engaged upon these reforms took a fully professional interest in the business they handled, as may be seen in Fitzneale’s writing on the Exchequer and that of the chief , on the laws of England; and many of the expedients adopted by the King may have been suggested by them. In any case, the long-term results were very great. By the multiplication of a class of experts in finance and law Henry did much to establish two great professions, and the location of a permanent court at Westminster and the character of its business settled for England (and for much of the English-speaking world) that , not , would rule the courts and that London, and not an academy, would be its principal nursery. Moreover, Henry’s decrees ensured that the judge-and-jury combination would become normal and that the jury would gradually supplant ordeal and battle as being responsible for the verdict. Finally, the increasing use of scutage, and the availability of the royal courts for private suits, were effective agents in molding the feudal monarchy into a monarchical bureaucracy before the appearance of Parliament.

Significance

Henry II lived in an age of biographers and letter writers of genius. , Thomas Becket, Peter of Blois, and others knew him well and left their impressions. All agreed on his outstanding ability and striking personality and also recorded his errors and aspects of his character that appear contradictory, whereas modern historians agree upon the difficulty of reconciling its main features. Without deep religious or moral conviction , Henry nevertheless was respected by three contemporary saints, Aelred of Rievaulx, Gilbert of Sempringham, and Hugh of Lincoln. Normally an approachable and faithful friend and master, he could also behave with unreasonable inhumanity. His conduct and aims were always self-centred, but he was neither a tyrant nor an odious egoist. Both as man and ruler he lacked the stamp of greatness that marked and William the Conqueror. He seemed also to lack wisdom and serenity; and he had no comprehensive view of the country’s interest, no ideals of kingship, no sympathetic care for his people. But if his reign is to be judged by its consequences for England, it undoubtedly stands high in importance, and Henry, as its mainspring, appears among the most notable of English kings.

Henry II of England (March 5, 1133 – July 6, 1189) ruled as King of England (1154–1189), Count of Anjou, Duke of Normandy, Duke of Aquitaine, Duke of Gascony, Count of Nantes, Lord of Ireland and, at various times, controlled parts of Wales, Scotland and western France . Henry was the first of the House of Plantagenet to rule England and founded the Angevin Empire. His sobriquets include "Curt Mantle" (because of the practical short cloaks he wore), "Fitz Empress," and sometimes "The Lion of Justice," which had also applied to his grandfather Henry I . Born in France, Henry II was as much French as English and ruled at a time when kingdoms were regarded as the personal possessions of their rulers, rather than as deriving any legitimacy from the people. His wife, Eleanor of Aquitaine was an influential figure. Wealthy in her own right, she exercised considerable power and was regent of England immediately after Henry"s death.

Following the disorder that accompanied the disputed reign of King Stephen, Henry"s reign saw efficient consolidation. Henry II has acquired a reputation as one of England"s greatest medieval kings developing the foundations of efficient legal and administrative systems. England"s long history of involvement in Ireland also dates from his reign.

Henry II had a long running dispute with the Church over its right to judge criminous clergy in ecclesiastical courts. Henry wanted one standard of justice for all his subjects. He had a legitimate interest in seeing that priests who committed serious crimes, such as murder, should be liable to punishment by the lay authorities just like any other of the king"s subjects. He promoted his close friend Thomas Becket to be Archbishop of Canterbury but was offended when he took the side of the Church. An angry outburst by Henry prompted four of his knights to challenge Becket which resulted in his violent death. Henry regretted Becket"s death but the event cast a cloud over the remainder of his reign.

Biography

Early life

Henry and Eleanor had eight children, William, Henry, Richard , Geoffrey, John , Matilda , Eleanor, and Joan. William died in infancy. As a result Henry was crowned as joint king when he came of age. However, because he was never King in his own right, he is known as "Henry the Young King," not Henry III. In theory, Henry would have inherited the throne from his father, Richard his mother"s possessions, Geoffrey would have Brittany and John would have been Lord of Ireland. However, fate would ultimately decide very differently.

Henry and Eleanor"s relationship was always stormy and eventually broke down. After Eleanor encouraged her children to rebel against their father in 1173, Henry had her placed under house-arrest, where she remained for fifteen years.

Henry also had a number of illegitimate children by various women, and Eleanor had several of those children reared in the royal nursery with her own children; some remained members of the household in adulthood. He began an affair with Rosamund Clifford in 1165 but it was not until 1174, at around the time of his break with Eleanor, that Henry acknowledged her as his mistress. Almost simultaneously he began negotiating the annulment of his marriage in order to marry Alys, daughter of King Louis VII of France, who was already betrothed to Henry"s son Richard. Henry"s affair with Alys continued for some years, and, unlike Rosamund Clifford, Alys allegedly gave birth to one of Henry"s illegitimate children.

While the Illegitimate children were not valid claimants, their Royal blood made them potential problems for Henry"s legitimate successors. William de Longespee was one such child. He remained largely loyal and contented with the lands and wealth afforded to him as a bastard . Geoffrey, Bishop of Lincoln, Archbishop of York, on the other hand, was seen as a possible thorn in the side of Richard I of England . Geoffrey had been the only son to attend Henry II on his deathbed, after even the King"s favorite, John Lackland , deserted him. Richard forced him into the clergy at York, thus ending his secular ambitions. Another son, Morgan was elected to the Bishopric of Durham, although he was never consecrated due to opposition from Pope Innocent III .

Building an empire

Henry"s claims by blood and marriage

Henry II depicted in Cassell"s History of England (1902)

Henry"s father, Geoffrey Plantagenet, held rich lands as a vassal from Louis VII of France. Maine and Anjou were therefore Henry"s by birthright, amongst other lands in Western France. By maternal claim, Normandy was also to be his. However, the most valuable inheritance Henry received from his mother was a claim to the English throne. Granddaughter of William I of England , Empress Matilda should have been Queen, but was usurped by her cousin, Stephen I of England. Henry"s efforts to restore the royal line to his own family would create a dynasty spanning three centuries and thirteen Kings.

Early in January 1153, just months after his wedding, he crossed the Channel one more time. His fleet was 36 ships strong, transporting a force of 3,000 footmen and 140 horses. Sources dispute whether he landed at Dorset or Hampshire, but it is known he entered a small village church. It was January 6 and the locals were observing the Festival of the Three Kings. The correlation between the festivities and Henry"s arrival was not lost on them. "Ecce advenit dominator Dominus, et regnum in manu ejus," they exclaimed as the introit for their feast, "Behold the Lord the ruler cometh, and the Kingdom in his hand."

Henry moved quickly and within the year he had secured his right to the succession via the Treaty of Wallingford with King Stephen. He was now, for all intents and purposes, in control of England. When Stephen died in October 1154, it was only a matter of time before Henry"s treaty would bear fruit, and the quest that began with his mother would be ended. On December, 19 1154 he was crowned in Westminster Abbey, "By The Grace Of God, Henry II, King Of England." Henry Plantagenet, vassal of Louis VII, was now more powerful than the French King himself.

Lordship over Ireland

Henry II"s coat of arms were displayed as gules, a lion rampant Or red background, with a golden lion on hind legs facing to the side.

Shortly after his coronation, Henry sent an embassy to the newly elected Pope Adrian IV. Led by Bishop Arnold of Lisieux, the group of clerics requested authorisation for Henry to invade Ireland . Most historians agree that this resulted in the papal bull Laudabiliter . It is possible Henry acted under the influence of a "Canterbury plot," in which English ecclesiastics strove to dominate the Irish church. However, Henry may have simply intended to secure Ireland as a lordship for his younger brother William. The Pope granted Henry"s request as he wished to stamp out non Catholic practices in the irish Church.

William died soon after the plan was hatched and Ireland was ignored. It was not until 1166 that it came to the surface again. In that year, Diarmait Mac Murchada, a minor Irish Prince, was driven from his land of Leinster by the High King of Ireland. Diarmait followed Henry to Aquitaine, seeking an audience. He asked the English king to help him reassert control; Henry agreed and made footmen, knights and nobles available for the cause. The most prominent of these was a Welsh Norman, Richard de Clare, 2nd Earl of Pembroke. In exchange for his loyalty, Diarmait offered Richard his daughter Aoife in marriage and made him heir to the kingdom.

The Normans restored Diarmait to his traditional holdings, but it quickly became apparent that Henry had not offered aid purely out of kindness. In 1171, Henry arrived from France , declaring himself Lord of Ireland. All of the Normans, along with many Irish princes, took oaths of homage to Henry, and he left after six months. He never returned, but he later named his young son, the future King John of England , Lord of Ireland.

Diarmait"s appeal for outside help had made Henry Ireland"s Lord, starting 800 years of English overlordship on the island. The change was so profound that Diarmait is still remembered as a traitor of the highest order. In 1172, at the Synod of Cashel, Roman Catholicism was proclaimed as the only permitted religious practice in Ireland.

Consolidation in Scotland

Henry saw his predicament as a sign from God, that his treatment of Thomas Becket would be rewarded with defeat. He immediately did penance at Canterbury for the Archbishop "s fate and events took a turn for the better. The hostile armada dispersed in the English Channel and headed back for the continent. Henry had avoided a Flemish invasion, but Scottish invaders were still raiding in the North. Henry sent his troops to meet the Scots at Alnwick, where the English scored a devastating victory. William was captured in the chaos, removing the figurehead for rebellion, and within months all the problem fortresses had been torn down. Southern Scotland was now completely dominated by Henry, another fief in his Angevin Empire, that now stretched from the Solway Firth almost to the Mediterranean and from the Somme to the Pyrenees . By the end of this crisis, and his sons" revolt, the King was "left stronger than ever before".

Domestic policy

Dominating nobles

During Stephen"s reign, the barons in England had undermined Royal authority. Rebel castles were one problem, nobles avoiding military service was another. The new King immediately moved against the illegal fortresses that had sprung up during Stephen"s reign, having them torn down.

To counter the problem of avoiding military service, Scutage became common. This tax, paid by Henry"s barons instead of serving in his army, allowed the King to hire mercenaries. These hired troops were used to devastating effect by both Henry and his son Richard , and by 1159 the tax was central to the King"s army and his authority over vassals. Record keeping improved dramatically in order to streamline this taxation.

Legal reform

Henry II"s reign saw the establishment of Royal Magistrate courts. This allowed court officials under authority of the Crown to adjudicate on local disputes, reducing the workload on Royal courts proper and delivering justice with greater efficiency. His reign saw the production of the first written legal textbook, providing the basis of today"s "Common Law ."

Henry also worked to make the legal system fairer. Trial by ordeal and trial by combat were still common but even in the 12th century these methods were outdated. By the Assize of Clarendon, in 1166, a precursor to trial by jury became the standard. However, this group of "twelve lawful men," as the Assize commonly refers to it, provides a service more similar to a grand jury , alerting court officials to matters suitable for prosecution. Trial by combat was still legal in England until 1819, but Henry"s support of juries was a great contribution to the country"s social history. The Assize of Northampton, in 1176, cemented the earlier agreements at Clarendon. This reform proved one of Henry"s major contributions to the social history of England.

Religious policy

Strengthening royal control over the Church

In the tradition of Norman kings, Henry II was keen to dominate the church like the state and aspired to do away with the special privileges of the English clergy, which he regarded as fetters on his authority. So he appointed as Chancellor, Thomas Becket who enforced the king’s danegeld taxes, a traditional medieval land tax that was exacted from all landowners, including churches and bishoprics. When Archbishop Theobald died in 1161, Henry conceived what must have seemed a neat solution to the problem of the imposing of his will upon the church: installing his friend Becket as Archbishop of Canterbury .

Becket however did a volte-face and initiated a project to liberate of the Church in England from the very limitations which he had formerly helped to enforce. His aim was twofold: the complete exemption of the Church from all civil jurisdiction, with undivided control of the clergy, freedom of appeal, etc., and the acquisition and security of an independent fund of church property.

About one in six of the population of England were clergymen, many of whom were not ordained to the priesthood. All clergy could claim the right to be tried in ecclesiastical courts where they would invariably receive a more lenient sentence than if tried in the criminal courts of the land. Henry"s problem was the need to restore order after the chaos which marked the civil war between King Stephen and Empress Matilda. The king"s officials claimed that over a hundred murderers had escaped their proper punishment because they had claimed the right to be tried in church courts.

So at Clarendon Palace on January, 30 1164, the King set out sixteen constitutions . In the anarchic conditions of Henry II"s predecessor, Stephen, the church had extended its jurisdiction in the void. It was claimed that Constitutions would restore the judicial customs observed during the reign of Henry I (1100–35), while in fact they were a part of Henry II"s larger expansion of royal jurisdiction into the Church and civil law, which was the defining aspect of his reign. Secular courts, increasingly under the King"s influence, would also have jurisdiction over clerical trials and disputes. Henry"s authority guaranteed him majority support, but the newly appointed Archbishop of Canterbury refused to ratify the proposals.

Henry was characteristically stubborn and on 8 October 1164, he called the Archbishop, Thomas Becket , before the Royal Council. However, Becket had fled to France and was under the protection of Henry"s rival, Louis VII of France.

The King continued doggedly in his pursuit of control over his clerics, to the point where his religious policy became detrimental to his subjects. By 1170, the Pope was considering excommunicating all of Britain. Only Henry"s agreement that Becket could return to England without penalty prevented this fate.

Murder of Thomas Becket

The martyrdom of St Thomas from the St Thomas Altarpiece commissioned in 1424, from Meister Francke by the Guild of English Merchants in Hamburg

In June 1170, the archbishop of York and the bishops of London and Salisbury held the coronation of Henry the Young King in York. This was a breach of Canterbury"s privilege of coronation, for which the Pope suspended the three. But for Becket, that was not enough, and in November 1170, he excommunicated all three. While the three bishops fled to the king in Normandy, Becket continued to excommunicate his opponents in the church. Soon word of this reached Henry who was in Normandy at the time. After these latest reports of Becket"s activities, Henry is reported to have raised his head from his sickbed and roared a lament of frustration. Passionate words from the angry king, reputedly, "Will no one rid me of this meddlesome priest?" - a provocative statement which would perhaps have been just as riling to the knights and barons of his household at whom it was aimed as his actual words. Bitter at Becket , his old friend, constantly thwarting his clerical constitutions, the King shouted in anger but most likely not with intent. However, four of Henry"s knights, Reginald Fitzurse, Hugh de Moreville, William de Tracy, and Richard le Breton overheard their King"s cries and decided to act on his words.

On 29 December 1170, they entered Canterbury Cathedral, finding Becket near the stairs to the crypt. They beat down the Archbishop, killing him with several blows. Becket"s brains were scattered upon the ground with the words; "Let us go, this fellow will not be getting up again." Whatever the rights and wrongs, it certainly tainted Henry"s later reign. For the remaining 20 years of his rule, he would personally regret the death of a man who "in happier times...had been a friend".

Just three years later, Becket was canonized and revered as a martyr against secular interference in God"s church; Pope Alexander III had declared Thomas Becket a saint. Plantagenet historian John Harvey believes "The martyrdom of Thomas Becket was a martyrdom which he had repeatedly gone out of his way to seek...one cannot but feel sympathy towards Henry". Wherever the true intent and blame lies, it was yet another failure in Henry"s religious policy, an arena which he seemed to lack adequate subtlety. And politically, Henry had to sign the Compromise of Avranches which removed from the secular courts almost all jurisdiction over the clergy.

Succession crisis

Henry II"s attempt to divide his titles amongst his sons but keep the power associated with them provoked them into trying to take control of the lands assigned to them, which amounted to treason, at least in Henry"s eyes. Gerald of Wales reports that when King Henry gave the kiss of peace to his son Richard, he said softly, "May the Lord never permit me to die until I have taken due vengeance upon you."

When Henry"s legitimate sons rebelled against him, they often had the help of King Louis VII of France. Henry the Young King died in 1183. After his death, there was a power struggle between the three sons who were left. Henry had wanted John to be the next king, but Eleanor favored Richard. Henry had always loved John more than any of the other sons. Geoffrey tried to overcome both John and Richard, but he was unsuccessful; a horse trampled him to death in 1186. Henry"s third son, Richard the Lionheart (1157–1199), with the assistance of Philip II Augustus of France, attacked and defeated Henry on July 4, 1189; Henry died at the Chateau Chinon on July 6, 1189, and lies entombed in Fontevraud Abbey, near Chinon and Saumur in the Anjou Region of present-day France. Henry"s illegitimate son Geoffrey, Archbishop of York stood by his father the whole time and he alone among Henry’s sons attended Henry"s deathbed. Henry’s last words, according to Gerald of Wales, were “Shame, shame on a conquered king.” Another version of the king"s last words, “my other sons are the real bastards," alludes to the fact that the only son to attend his deathbed was his illegitimate son Geoffrey.

Richard the Lionheart then became King of England. John succeeded to the throne upon Richard"s death in 1199, laying aside the claims of Geoffrey"s children Arthur of Brittany and Eleanor.

In the arts

• Thirteenth Century: "Book of the Civilized Man" is a poem believed to have been written in Henry"s court and is the first "book of manners" or "courtesy book" in English history, representing the start of a new awakening to etiquette and decorum in English culture.
• 1935: The assassination of Archbishop Thomas Becket is the subject of the celebrated 1935 play Murder in the Cathedral by T. S. Eliot .
• 1964: A fuller account of the struggle between Henry II and Becket is portrayed in the film Becket based on the Jean Anouilh play and starring Peter O"Toole as Henry and Richard Burton as Becket.
• 1966: The treasons associated with the royal and ducal successions formed the main theme of the play The Lion in Winter, which also served as the basis of a 1968 film with O"Toole reprising the role of Henry and Katharine Hepburn as Eleanor of Aquitaine . In 2003, the film was remade as a television film with Patrick Stewart and Glenn Close in the leading roles.
• 1978: Henry II and his sons King Richard and King John also provided the subjects of the BBC2 television series The Devil"s Crown. The 1978 book of the same title was written by Richard Barber and published as a guide to the broadcast series, which starred Brian Cox as Henry and Jane Lapotaire as Eleanor.
• 1989: The final chapters of Ken Follett"s novel The Pillars of the Earth concern the assassination of Thomas Becket and end with Henry"s penance.
• 1994: The first decade of Henry"s marriage to Eleanor of Aquitaine is portrayed in the novel Beloved Enemy: The Passions of Eleanor of Aquitaine, a Novel by Ellen Jones.

Notes

References

• Barber, Richard. The Devil"s Crown: A History of Henry II and His Sons. Conshohocken, PA: 1996. ISBN 9780585100098
• Bartlett, Robert. England Under The Norman and Angevin Kings 1075-1225. NY: Oxford University. 2000. ISBN 9780198227410
• Harvey, John. The Plantagenets. London: Fontana. 1972. ISBN 0006329497 Duke of Normandy

Note: Some restrictions may apply to use of individual images which are separately licensed.

Генрих II Язомирготт (нем. Heinrich II Jasomirgott; 1107-13 января 1177 г.) - маркграф Австрии (1141-1156), герцог Австрии (c 1156 г.), пфальцграф Рейнский (1140-1141), а также, под именем Генрих XI, герцог Баварии (1141-1156), из династии Бабенбергов.

Генрих II был сыном Леопольда III Святого и Агнессы, дочери императора Генриха IV. В 1140 г. он стал пфальцграфом Рейнским, однако, после неожиданной смерти старшего брата Леопольда IV в 1141 г., вернулся в Баварию.

Унаследовав от своего брата конфликт с Вельфами за баварский престол, Генрих II был вынужден в начале своего правления оборонять свои владения от войск Вельфов и подавлять восстания их сторонников в Баварии. В 1147 г. в Австрию вторглись венгерская армия, которая, однако, была разбита Генрихом II в сражении на реке Лейта. Одержав победу над венграми, герцог отправился в крестовый поход, в ходе которого женился на византийской принцессе Феодоре Комнин. По возвращении в Баварию вновь разгорелась война с Вельфами. Положение осложнилось в 1152 г., после вступления на престол Священной Римской империи Фридриха I, стремящегося к мирному разрешению конфликта между Вельфами и Бабенбергами для консолидации сил империи с целью завоевания Италии.

В 1156 г. император Фридрих I передал Баварию главе дома Вельфов Генриху Льву, а в качестве компенсации Генриху II издал особый патент об австрийских владениях Бабенбергов, известный под названием Privilegium Minus. Этим документом Австрия возводилась в ранг герцогства, провозглашалась её полная независимость от Баварии и устанавливалось право наследования австрийского престола династией Бабенбергов как в мужской, так и в женской линии, а также возможность назначения герцогом своего преемника (единственное в своём роде право среди всех немецких княжеств). Таким образом была заложена основа новой австрийской государственности и созданы предпосылки для расширения самостоятельности Австрии.

В конце своего правления Генрих II участвовал в походах императора Фридриха I против итальянских городов и восставших немецких князей. В 1166 г. герцог вёл от имени императора переговоры с Византией. На региональной арене Генрих II сотрудничал с Каринтией против коалиции Чехии, Венгрии и Штирии. Несмотря на успешное вторжение в Штирию, в 1176 г. чешско-венгерские войска одержали верх над австрийцами и разорили долину Дуная.

В 1145 г. Генрих II перенёс столицу Австрии в Вену. С его правления началось бурное развитие этого города. В 1147 г. было закончено строительство собора Святого Стефана в Вене, который до настоящего времени остаётся одной из главных достопримечательностей столицы.

Происхождение прозвища Генриха II - Язомирготт (Jasomirgott) - не вполне ясно. Согласно одной теории, оно восходит к арабскому языку и связано с участием герцога в крестовом походе. По другой версии, оно представляет собой укороченную фразу Ja so mir Gott helfe (если бы Бог мне помог).

Брак и дети

Лучшие дня

(1142) Гертруда Супплинбург (1115-1143), дочь Лотаря II, императора Священной Римской империи

Рихарда (1143-1200), замужем за Генрихом V, ландграфом Штеффлинга

(1148) Феодора Комнин (ум. 1183), племянница Мануила I, императора Византии:

Леопольд V (1157-1194), герцог Австрии (c 1177) и Штирии (c 1192)

Генрих, герцог Мёдлинг (1158-1223), женат (1177) на Рихзе Чешской, дочери Владислава II, короля Чехии

Агнесса (1154-1182), замужем (1168) за Иштваном III, королём Венгрии, вторым браком за Германом, герцогом Каринтии

Из Ангулемской линии династии Валуа. При рождении получил титул герцога Орлеанского. Генрих был вторым сыном короля Франциска I и не считался наследником престола. Вскоре после поражения при Павии, в 1525 г., его отправили заложником в Испанию, где он провел пять лет среди высокомерных победителей, постоянно перевозивших его из одной кастильской крепости в другую. Генрих никогда не мог забыть этого унижения и всю жизнь питал к Карлу V и испанцам непреодолимую ненависть. Может быть, под влиянием этих несчастий он стал мрачным и молчаливым.

Генрих был человеком неразвитым и ограниченным, мало интересовался литературой и искусством. Но зато, благодаря крепкому телосложению и выносливости, он отличался большой ловкостью в военных упражнениях. К государственным делам Генрих никогда не чувствовал большого влечения, был ленив, не имел твердого характера и всегда находился под сильным влиянием своих фаворитов. Среди последних важную роль играли коннетабль Монморанси и многолетняя любовница короля Диана де Пуатье, вдова великого сенешаля Нормандии Людовика де Брезе. Связь с ней у Генриха началась еще в ту пору, когда он был дофином, и продлилась до конца его дней, хотя Диана была намного старше его. Все эти годы король выказывал к ней нежнейшую любовь и самую любезную привязанность. Портреты Дианы, всего чаще в виде богини, висели во всех королевских покоях, монограммы имен короля и фаворитки украшали мебель и посуду Генриха. Только незадолго до своей кончины он увлекся юной Сарой Леустон, которая приехала во Францию в свите Марии Стюарт, невесты дофина Франциска.

В 1533 году Генрих вступил в брак с Екатериной Медичи. Высокообразованная, но физически малопривлекательная Екатерина снискала если не любовь, то, возможно, благожелательность и уважение Генриха.
В 1536 году он стал наследником престола, дофином и герцогом Бретонским после смерти старшего брата.

31 марта 1547 умер король Франциск I. Многие близкие ему люди должны были теперь отступить: его влиятельнейшая любовница герцогиня д"Этамп была незамедлительно удалена от двора, адмирал д"Аннебо лишён части своих военных должностей и исключён из узкого круга Совета, у канцлера Оливье была отобрана королевская печать.
Многие некогда могущественные люди вернулись назад, например, впавший в немилость коннетабль Анн де Монморанси. Монморанси сумел завоевать дружбу дофина, когда тот во многих походах накапливал военный опыт под его руководством. Восстановленный в звании коннетабля Франции, Монморанси впредь обладал как бы вице-королевской властью и до смерти Генриха наряду с ним был доминирующей фигурой.
Его злейшими соперниками в борьбе за влияние на короля были два старших сына герцога де Гиза. Гизы обладали большой самонадеянностью из-за принадлежности к лотарингскому герцогскому дому, младшей ветвью которого они являлись. Герцог Франциск Омальский, который после смерти своего отца принял титул герцога де Гиза, был блестящим военным и одарённым политиком. В политическом отношении ему не уступал младший брат Карл, который ещё в молодые годы стал архиепископом Реймсским и при поддержке Генриха сразу после смерти короля был возведён в сан кардинала.

"Через сорок восемь часов после смерти Франциска I государство представляло собой весы, коромыслом которых сделались слабый монарх, добровольно поддерживаемый своей возлюбленной; две ненасытные семейки занимали чаши, которые фаворитка тщательно уравновешивала, ставя против «высочайшей милости к Монморанси несомненное великолепие Гиза». В день, когда король и его Эгерия исчезнут, они восстановят феодализм."

Монморанси, назначенный коннетаблем и ставший великим вельможей, получил управление Лангедоком и немалые денежные средства. Старший из его племянников, Оде де Шатийон, кардинал-архиепископ Тулузы с двадцатипятилетнего возраста, стал, помимо этого, епископом-графом Бове; второй, Гаспар де Колиньи, в двадцать восемь лет сделался главнокомандующим пехоты. Несмотря на алчность коннетабля и честолюбие его родных, их клан был все же менее опасен, чем воинственное племя Гизов, которые грезили о коронах и об империях. С двадцати лет эти лотарингские князьки трудились, дабы достичь величия с терпением и осмотрительностью монашеского братства. Мало уверенные в переменчивой благосклонности Франциска I, они не жалели сил, чтобы завоевать популярность, и в то же время составили себе громадное состояние на церковных бенефициях. К своей смерти кардинал Лотарингский стал едва ли не единственным церковным иерархом Франции. С 1550 г. он прибрал к рукам восемь епископских престолов, из которых три были архиепископскими, и бесчисленные аббатства. Это – источники богатства, которому вскоре предстояло послужить для того, чтобы его владельцы бросили вызов королевской власти. Семейные союзы стали основой для возводимого мощного здания. Прежде всего, женитьба третьего Гиза, Клода, на дочери Дианы де Пуатье; старшего, Франсуа, на Анне д"Эсте, внучке Людовика XII ; наконец, договор о браке их племянницы Марии Стюарт, королевы Шотландии, тогда еще совсем маленькой, с дофином Франциском. Также самые младшие, едва приобретя права, приближались к трону не без того, чтобы провозгласить свое каролингское и анжевинское происхождение. Не протекало и года этого правления, когда не было бы заметно, как растет их состояние, «стремительно, бурно, неудержимо, минуя рифы и мели», дабы они поколение спустя «прибрали к рукам всю Францию».
Каким жалким выглядит по сравнению с ними облик принцев де Бурбон, из которых старший, Антуан, женился на Жанне д"Альбре, наследнице королевства Наваррского, а младший, Луи, принц де Конде, на племяннице коннетабля! Гизы и Бурбоны, уже тогда соперники, были вдобавок кузенами.
Монморанси и Лотарингец равно болели душой за Церковь и равно питали отвращение к Реформации. Напротив, их отношение к Австрийскому дому было полярным. Коннетабль любил мир, боготворил Карла V. Он желал бы повести Францию в союзе всех христиан, объединенных Цезарем, против еретиков и неверных. Напротив, Гизы, жаждавшие боевой славы и лелеявшие надежду заполучить какое-нибудь княжество в Италии, желали вернуться к политике Франциска I и даже ужесточить ее.

"Недавно историки восхищались Генрихом И, утверждая, что мы обязаны ему концепцией естественных границ, концом военных авантюр, реорганизацией управления страной, торжеством французского Ренессанса. Однако ни его переписка, ни его законы не свидетельствуют об уме сколько-нибудь выше среднего. Все современники заявляли о слабости его характера. Тем не менее было бы несправедливо видеть в нем марионетку, лишенную всякой власти, идей и величия. «Он желает блага и трудится над этим», – писал венецианский посланник Контарини. От природы медлительный и старательный, страшащийся скорых решений, уважающий старые принципы – «один король, один закон, одна вера», – он сознавал, что политика Монморанси ему вполне подходила. Но сын Франциска I обладал также рыцарственной душой и жаждал сравняться с воителями героических песен. Именно поэтому его привлекали Гизы. Полные движения, молодости и жажды завоеваний, они негодовали при виде пассивности коннетабля." (Эрланже. "Варфоломеевская ночь")

В течение всей эры Генриха в Монморанси и братьях Гизах воплощались не только две борющиеся за власть и влияние на короля силы, но и две противоположные концепции внешней политики. Резкий и неприступный коннетабль, суровый и даже жестокий на поле брани к врагам своего короля, был склонен к осмотрительности и даже к принципиальной готовности бороться за мир. Гизы же были обычно на стороне партии отважных действий и оправданного риска, между прочим, ещё и потому, что испытание как полководца было для герцога Франциска лучшим способом уменьшить расстояние между собой и влиятельным Монморанси.

Полностью неспособный понять, что такое свобода мысли, которая его ужасала, Генрих взирал на еретиков как на мятежников. Он был глух к духу времени. Его верные подданные, протестанты, боролись пока что только религиозными средствами. Но идея отделения церкви от государства пока еще никого не увлекала, и такое сосуществование раздражало обе стороны. Король и его советники не заблуждались, когда предвидели, что споры скоро перейдут на политическую почву. Заблуждение их заключалось в том, что они верили в действенность преследований. С осени 1547 г. появилась созданная Парламентом комиссия, вскоре названная Огненной Палатой, и преследования умножились.
Пятого июля 1549 года состоялась одна из самых крупных казней за все правление Генриха: пять протестантов были сожжены, трое повешены. Генрих там был и смотрел, как пламя пожирало этих непостижимых людей. Несчастный работник, «неподвижный и как будто бесчувственный к своей муке, устремил на него свой взгляд налитых кровью глаз, суровых, как приговор свыше». Король ужаснулся, почувствовал себя плохо. Затем он сказал, что никогда больше не будет присутствовать при подобном зрелище. Тем не менее в сердце его ничего не шевельнулось. Более того: Оппед, палач вальденсов, был помилован и вернулся на свое место в Парламенте.

Правление Генриха II с самого начала проходило под знаком внешней политики. После договора в Крепи в 1546 был заключен мир с Англией. Причиной того, что после смерти Генриха VIII (умершего за несколько месяцев до Франциска I) конфликт снова разгорелся, была на первый взгляд проблема шотландского престолонаследия. В Шотландии после смерти короля Якова V регентшей при своей маленькой дочери Марии Стюарт стала Мария де Гиз, сестра герцога и кардинала Лотарингских. Брачный союз наследницы трона с тогда еще несовершеннолетним Эдуардом VI Английским был бы крайне неблагоприятным для Франции и даже опасным, потому что Шотландия традиционно являлась важнейшим союзником против старого врага - Англии. В этой ситуации Генрих принял решение взять инициативу в свои руки и заключить брак своего старшего сына Франциска с Марией Стюарт. После того как летом 1548 шотландская наследница трона была доставлена ко французскому двору, Генрих объявил себя покровителем Шотландии и поддержал регентшу, послав войска. Вероятность войны с Англией в немалой степени зависела от позиции Карла V, а он не хотел пожертвовать миром с Францией ради желаемой Сомерсетом коалиции. Англо-французский договор 1550, который не только давал мир Шотландии, но и предусматривал возвращение Булони за выплату определённой суммы, был первым значительным успехом молодого короля в области внешней политики и вдохновляющим знаком на будущее.

После этого несомненного успеха Генрих обратил свой взор на Италию. Единственным надежным сторонником Франции на Апеннинском полуострове мог считаться герцог Феррарский, жена которого Рене Французская была внучкой короля Людовика XII. Однако на помощь Генриху пришло совершенно неожиданное событие: убийство Пьеро Фарнезе, герцога Пармского. (Фарнезе, незаконный сын папы Павла III, был посажен на престол в зависимом от Ватикана герцогстве Пармском.) Губернатор Милана дон Ферранте Гонзага воспользовался ситуацией и быстро оккупировал герцогство испанскими войсками. Но это склонило на сторону Франции до сих пор проимператорски настроенного Павла III, возлагавшего ответственность за убийство сына на сторонников Карла V. Альянс, который предложил Генрих через Карла Лотарингского, находившегося в Риме по случаю возведения в сан кардинала, не был заключен из-за отрицательного отношения Венеции. То, что Генрих все-таки повел через Альпы на Пьемонт войска, пока его не вынудил вернуться разразившийся в Южной Франции налоговый бунт, свидетельствует о его твердом желании доказать французское присутствие в Италии.

Когда вскоре после этого умер папа Павел III, ситуация коренным образом изменилась. Его преемник Юлий III вступил в конфликт с Францией. Разногласия возникли из-за отказа Франции участвовать в Тридентском Соборе, созванном для решения конфессиональных вопросов. Генрих не без оснований полагал, что его участие усилит положение императора. Наряду с этим возник еще один папско-французскнй конфликт вокруг Пармы, которую Юлий III хотел отнять у Фарнезе.
Генрих решил использовать ситуацию для усиления своего влияния в Италии. В мае 1551 он выдал замуж за Горацио Фарнезе свою внебрачную дочь Диану и принял под защиту герцогство Пармское. Спешно посланная армия вытеснила папско-императорские войска, стоявшие в Парме под командованием дона Ферранте Гонзага, при этом она была поддержана военно-морскими силами султана, старого союзника Франциска I. Таким образом, папа попал под давление, он пошел на уступки и приказал возвратить Парму Оттавио Фарнезе. То, что он в первые месяцы 1552 отложил Тридентский Собор, было связано также с событиями по ту сторону Альп.

В отличие от отца, который обычно вел боевые действия в Италии, Генрих решил выступить на новом для Франции театре - на берегах Мозеля и Рейна, основательно полагая, что в Германии легче всего нанести удар могуществу императора. Он заключил союз с саксонским курфюрстом Морицем и некоторыми другими немецкими князьями и в феврале 1552 г. подошел к Рейну. В Меце, Туле и Вердене были поставлены французские гарнизоны. Осенью император безуспешно осаждал Мец, но так и не смог отбить его обратно.

"Монморанси стали называть Нестором после того, как он захватил Мец, прибегнув к хитрости; точно так же не устояли Туль и Верден. Впрочем, то, что эти территории были завоеваны с необычайной легкостью, отнюдь не спасло население от ужасов войны. Генрих покрыл себя славой и в ознаменование своей победы во главе торжественной процессии прошел вдоль берега Рейна. Карл Пятый тем временем подвергся неслыханному унижению, так как ему пришлось в весьма плачевном виде предстать перед своим дорогим Морисом Саксонским, который практически предал его в Инсбруке, и просить у него убежища.
Тогда же, в апреле 1552 года, король окончательно взял верх над папой, принял его извинения и заключил с ним мир. Никогда еще цветки лилий так гордо не сверкали, но Генрих и члены его Совета заблуждались, считая, что этот успех подвел черту под всеми испытаниями. Он всего лишь завершил первую фазу войны, которая в дальнейшем оказалась в высшей степени разрушительной и кровопролитной."

Теперь многолетняя конфронтация между Валуа и Габсбургом протекала в основном в двух местах. В Италии, где успех в Меце сильно поднял французский престиж, французские войска угрожали Милану со своей базы в Пьемонте. Продолжение согласия с Портой сделало возможными совместные франко-турецкие морские операции. Наибольшее значение, конечно, имела позиция города-республики Сиена, откуда летом 1552 был изгнан испанский гарнизон и была адресована Франции просьба о защите. Сиена имела стратегическое значение: она угрожала южному флангу проимператорской Флоренции, владела важными портами вдоль берегов Мареммы и, кроме того, граничила с Папской областью. Таким образом, она после Пармы представляла собой превосходный отправной пункт для ликвидации габсбургского господства в Италии. Другой важной опорной точкой для Франции была генуэзская Корсика, оккупация которой стала возможной около года спустя благодаря достигнутому вместе с турецким флотом господству Франции в западной части Средиземного моря, правда, ценой перехода до сих пор нейтральной Генуи в испанско-габсбургский лагерь.
На северо-востоке Франции после снятия осады Меца Генрих, поддержанный в этом Монморанси, пресек новую императорскую инициативу на границе Франции. Тем временем Карл V сумел полностью восстановить свои военные силы, сосредоточенные в Нидерландах. Осада и взятие в апреле 1553 французской пограничной крепости Теруанн и окончательное завоевание Эдена развеяли иллюзии о недееспособности императора. Медленно пришло в действие французское сопротивление, так как Генрих и Монморанси после окончания осады Меца, неправильно оценив ситуацию, не держали вместе свои войска. Вовремя удалось снять осаду Дуллана, расположенного всего в 20 км от Амьена, однако чересчур осторожная тактика Монморанси помешала энергичному контрудару. С большим воодушевлением прошло французское наступление в феврале 1554, и был даже захвачен Брюссель. Однако после первоначальных успехов и здесь французы потерпели неудачу в результате мастерской отвлекающей тактике императорского полководца герцога Эммануэля Филиберта-Савойского. Неожиданный успех у Ранти, недалеко от Теруанна, который мог бы поставить Карла V в затруднительное положение, Монморанси не использовал.

И вообще в 1554 Генриха постиг ряд неудач. Не только свершился брак между сыном Карла V Филиппом и сводной сестрой короля Эдуарда Английского наследницей трона Марией Тюдор, брак, который Франция всеми средствами старалась предотвратить, но и началось неблагоприятное развитие событий в Италии. В мае 1554 Пьеро Строцци, губернатор Сиены, был наголову разбит в битве у Марциано герцогом Тосканским Козимо Медичи, и тем самым был открыт путь для осады города флорентийско-императорскими войсками. Ровно год спустя в мае 1555 пала Сиена и вместе с ней основная опора французского влияния в средней Италии.

Эти события склонили Генриха к переговорам, которые были желательны для Карла V, потому что ему нужно было бороться с внутренними трудностями и решать вопрос о наследовании. Переговоры велись при посредничестве папы, а также королевы Англии. В Адре, недалеко от Кале, собрались лучшие дипломаты из обоих лагерей. Французскую делегацию возглавлял кардинал Лотарингский, императора представлял Гранвель. Стороны предъявили максимальные требования и проявили столь слабое желание к компромиссам, что посредники безрезультатно разъехались. Французскую неуступчивость, по меньшей мере частично, можно объяснить тем, что главой церкви стал явно антигабсбургски настроенный папа Павел IV. Обоснованность этого расчета подтвердилась следующей осенью, когда кардиналу Лотарингскому удалось осуществить оборонительный союз между Францией, папой и герцогом Феррарским.
Но прежде всего именно отречение Карла V дало событиям новый поворот и сделало возможными дальнейшие переговоры. Габсбургская сфера влияния была поделена между Филиппом, получившим Испанию, Нидерланды и итальянские владения, и братом Карла Фердинандом.
В этих изменившихся обстоятельствах обе стороны в начале 1556 в аббатстве Восель договорились о пятилетнем перемирии при временном сохранении статуса владений Мец, Туль и Верден. Корсика и другие позиции, по крайней мере, временно оставались за Генрихом. Переговоры в Воселе провел адмирал Колиньи, племянник Монморанси; видимо, коннетабль содействовал решению Генриха об этом перемирии. Гизы же пребывали в решительной оппозиции: кардинал Лотарингский, проложивший путь к новой силовой акции в Италии, увидел, что заключенный при его посредничестве альянс дезавуирован. От герцога Гиза, со времени осады Меца не имевшего серьезных поручений и отодвинутого на задний план, по сравнению с Монморанси, в последний момент ускользнуло назначение генерал-лейтенантом итальянского театра военных действий.

Вскоре после отречения Карла V война возобновилась. Генрих отправил в Италию армию во главе с герцогом Гизом для защиты папы Павла IV и завоевания Неаполя. Испанцы под командованием герцога Альбы преградили французам дорогу и принудили их отступить в церковную область. Тем временем новый испанский король Филипп II осадил Сен-Кантен. В августе его войска разбили коннетабля Монморанси, попытавшегося пройти на помощь осажденным, а через 17 дней Сен-Кантен пал. Эту неудачу французам удалось отчасти сгладить победами в Нормандии - в январе 1558 г. герцог Гиз выбил англичан из Кале. Начавшиеся мирные переговоры завершились в апреле 1559 г. подписанием мира в Като-Камбрези. Генриху удалось сохранить за собой Кале, Мец, Верден и Туле. Но в Италии королю пришлось отказаться от Савойи и вообще от всех прежних завоеваний.

"Франция 1558 года была подобна колоссу, которого пожирали три опасные болезни: анархия центральной власти - упадок в экономике - раскол внутри страны. При дворе правительственные круги были подвластны козням заговорщических группировок. В деревнях вдоль дорог можно было увидеть умерших от голода людей. Стоимость ливра - довольно показательный факт - за пятьдесят лет уменьшилась вполовину. Девальвация, инфляция, чрезмерно высокие налоги, рост цен доводили до изнеможения рантье, чиновников, мелкую знать. Целые города лежали в руинах.
Эта ситуация не меньше, чем духовный кризис, повлияла на невиданный размах идеи Реформации, приверженцы которой составляли примерно треть населения." (Эрланже. "Диана де Пуатье")

При праздновании свадьбы дочери и заключения Като-Камбрезийского мира Генрих устроил 3-дневный рыцарский турнир. На второй день вечером Генрих вступил в бой с графом Монтгомери, причём копьё графа сломалось о панцирь противника; осколки копья вонзились в лоб короля и попали также в глаз.

"Соперники налетели друг на друга, сломали копья, зашатались, вновь обрели равновесие, затем приблизились к ограждениям. Король взял новое копье, а Монтгомери, неизвестно почему, остался с этим же зазубренным обломком. Кони вновь пустились вскачь, пышные черно-белые султаны развевались на гребне королевского шлема и надо лбом Беды. Трубные звуки странным образом стихли. В оглушительной тишине всадники столкнулись во второй раз, и сломанное копье Монтгомери, приподняв плохо прикрепленное забрало соперника, вонзилось королю в глаз и вышло через висок." (Эрланже. "Диана де Пуатье")

Генрих прожил еще десять дней. Его бы, вероятно, спасли, если бы как следует промыли его ужасную рану и осмелились провести трепанацию черепа. Тем временем Амбруаз Паре принялся за тщательное расследование дела, наспех отрубив головы четверым приговоренным, а Филипп II прислал несравненного Весаля. В течение двух дней еще была надежда на спасение, но 4 июля больным овладела лихорадка, и 8-го надежды иссякли. Этим вечером Генрих в полной мере выказал свое простодушие и свое политическое невежество: под его диктовку дофин написал французскому послу в Брюссель письмо, в котором умирающий король просил Филиппа II взять под свое покровительство его сына и его народ. Так он дал королю Испании прекрасный повод для вмешательства в дела Франции.
10 июля 1559 года, Генрих умер от этой раны.

Назад Вперед

Династия Меровингов

Каролинги

Гуго Капет

Людовик VI Толстый (1108-1137)

Людовик VII (1137-1180)

Филипп II Август (1180-1223)

Людовик IX Святой (1226-1270)

Филипп III Смелый (1270-1285)

Филипп IV Красивый (1285-1314)

Сыновья Филиппа Красивого

Франция Капетингов 10-13вв.

Филипп VI Валуа (1328-1350)

Битва при Креси (1346 год)