Митрополит иннокентий. Житие святителя иннокентия иркутского. Каноны и Акафисты

Жизнеописание святителя

Святой Иннокентий (при рождении нареченный Иоанном) родился и вырос в Чернигове в семье религиозных дворян. С юности Иннокентий Кульчицкий мечтал посвятить свою жизнь служению Господу. После получения начального образования дома, он обучался в Киевской духовной академии. Далее поехал в Москву и Санкт-Петербург.

Заметил молодого священнослужител я Петр I и лично пожаловал ему епископский сан, а позже молодого епископа отправили с государственной миссией в Китай. Но, к сожалению, святителю не удалось попасть в Поднебесную, поскольку власти Китая всячески препятствовали этому и откладывали визит священнослужител я. В это время умер Петр І , но Екатерина I назначила Иннокентия Кульчицкого первым епископом Иркутска.

Именно это и стало ключевым этапом в распространении православной веры в Сибири. Святитель был образованным человеком, смог самостоятельно изучить язык местных жителей и открыл несколько детских школ, где преподавал слово Божие.

К сожалению, епископ пробыл на своей должности всего чуть более 4-х лет. Но это время оказалось очень плодотворным, так как он успел построить несколько церквей, искоренил пьянство среди сибирских монахов и лично занимался просвещением иноверцев. Одним из самых известных решений Иннокентия Иркутского являлся запрет на захоронение по православным канонам тех людей, которые погибли от пьянства и чревоугодия. Их хоронили за пределами кладбища, как и самоубийц.

Сам святитель не обладал крепким здоровьем, а суровый климат Сибири окончательно подкосил его. Однако епископ никогда не отказывал прихожанам в молитве и благословении и служил богослужения даже в отдаленных селениях. После смерти епископ Иннокентий Иркутский был захоронен в Тихвинской церкви на территории обители, а точнее – под ее алтарем, в специально возведенном для этого склепе.

Канонизация, обретение мощей и их местонахождение в прошлом

Спустя несколько десятилетий после смерти епископа церковь начали ремонтировать. Так и обнаружили, что тело Иннокентия Иркутского не сгнило. Подобное происходит нечасто и лишь с по-настоящему благочестивыми людьми. Усыхание тела святителя и отсутствие каких-либо признаков гнили или плесени не только на его теле, но и на внутренней обивке гроба подтолкнули монастырских служителей к тому, чтобы посчитать тело усопшего цельбоносным и нетленным. Поскольку святитель еще при жизни почитался чудотворцем, обретение его мощей сделало Вознесенский монастырь одним из самых известных и богатых в стране, так как прихожане со всех уголков России начали паломничество к мощам святителя.

Иннокентия Кульчицкого возвели в ранг святых, а его мощи перенесли в Тихвинскую церковь. Для возложения мощей от императора Александр І было получено дорогое парчовое покрывало с позолотой.

Изначально мощи святителя Иннокентия лежали в гробу с деревянной ракой, но уже спустя 3 года, благодаря щедрому пожертвованию купца из Иркутска, из Москвы была привезена специально изготовленная деревянная рака, украшенная позолотой и херувимами. Вокруг раки расположилось огромное количество дорогих ценностей, принесенных в дар паломниками.

Теперь память святого чтят несколько раз в год на особых храмовых праздниках, а в Томске даже есть отдельная домовая церковь в честь святителя Иннокентия Иркутского. Позже Вознесенскую обитель разрушили, но после распада СССР ее начали восстанавливать заново.

Потеря мощей во времена СССР и их повторное обретение

Негативное отношение советской власти к религии и всему, что с ней связано, привело к тому, что в начале 20-го века раку с мощами вскрыли, а останки святителя вывезли. Долгое время они считались безвозвратно утерянными. Однако в 1990-е годы произошло повторное обретение мощей. Их нашли в сырой подсобке церкви Николы Надеина в Ярославле. Позже их перевезли в Знаменский монастырь в Иркутске, где святые мощи находятся и по сей день. Каждое воскресенье открывают окно раки, чтобы прихожане могли приложиться к мощам, а в особых случаях прихожанам дают разрешение узреть руку святителя Иннокентия Иркутского.

Кому следует обратиться за помощью к мощам святителя

Святитель Иннокентий Иркутский еще при жизни был известен своими чудесами. Он не только занимался просветительской работой среди местного населения, но и заботился о своих прихожанах.

Преклонившись перед мощами святителя Иннокентия, люди просят избавления от телесных недугов, в том числе и от наркомании. Даже был создан особый душепопечительны й центр имени епископа Иннокентия Иркутского. Это закрытая община монастырского типа, в котором занимаются реабилитацией наркозависимых молодых людей и их родителей.

Кроме того, существуют особые молитвы, которые следуют читать, преклонившись перед мощами святителя. С помощью таких молитв можно попросить исцеления и содействия в укреплении веры.

Некоторые чудеса от мощей святителя Иннокентия Иркутского

Святые мощи Иннокентия Иркутского произвели много чудес. Вера в заступничество святителя была настолько сильной, что передавалась из поколения в поколение, а многие люди, преклонившись перед мощами, получали желаемое. И хотя существуют и современные чудесные исцеления от недугов, наиболее полная информация о чудодейственных способностях мощей сохранилась в древних летописях:

Подобных примеров насчитываются сотни.

Кроме того, посетители Знаменской обители знают, что еще несколько десятилетий назад икона святителя Иннокентия была в очень плохом состоянии. Почти вся она была черной. Однако, после повторного обретения мощей изображение на иконе стало постепенно обновляться, и теперь просветлело.

Где можно приложиться к мощам святителя сегодня

Поток паломников к мощам святителя не ослабевает и сейчас, так как искренняя молитва и преклонение перед мощами святителя продолжают исцелять тяжелобольных. Сейчас преклониться перед мощами можно в женском Знаменском монастыре Иркутска. Это действующий монастырь, расположенный в городе Иркутске по адресу: улица Ангарская, 14.

26 августа 1797 года в глухом сибирском селе Ангинском, что в Иркутской губернии, у пономаря церкви святого Ильи Пророка Евсевия Попова родился сын Иван, будущий митрополит Московский и Коломенский Иннокентий. Но не святительские труды на московской кафедре принесли ему венец угодника Божия, хотя и это служение нес владыка достойно. Более того, прославлен митрополит за свой апостольский подвиг, за ревностный миссионерский труд на ниве Христовой среди народов Приамурья, Якутии, Камчатки и Аляски.

Будущему святителю, в то время Ване Попову, не было и пяти лет, когда отец стал учить его грамоте. Мальчик оказался на редкость смышленым. К восьми годам он уже читал в храме за богослужением Апостол, да так, что доставлял прихожанам большое утешение.

В шесть лет Ваня осиротел - умер его отец, и мать, имея на руках еще троих маленьких сирот, вынуждена была отдать Ваню на воспитание брату покойного мужа - Димитрию Попову. В девять лет Иван был привезен в Иркутск и определен в тамошнюю духовную семинарию. Дядя его, Димитрий Попов, к тему времени овдовел и, приняв монашество с именем Давид, был перемещен также в Иркутск, где поселился в архиерейском доме уже в сане иеромонаха. В свободное время Иван часто навещал своего дядю и всегда заставал его за каким-либо занятием. Особенно тот любил заниматься механикой; племянник присматривался, помогал и наконец сам пристрастился к этому делу. Так в одной из комнат семинарии он устроил водяные часы с боем. Колеса сделаны были, при помощи простого ножа и шила, из дерева, циферблат - из писчей бумаги, стрелки - из лучинок.

В 1814 году в семинарии сменился ректор, и новый ректор решил переменить фамилии ученикам. Прежде всего изменены были неблагозвучные фамилии, затем наиболее употребляемые - чтобы не было путаницы. Так Иван Попов стал Вениаминовым, получив фамилию в честь умершего в том году уважаемого всеми епископа Иркутского Вениамина (Багрянского). В 1817 году, за год до окончания семинарии, Иван Вениаминов вступил в брак и был посвящен в диакона Иркутской Благовещенской церкви. В этом сане ему пришлось прослужить четыре года, и только в 1821 году он был рукоположен во священника той же церкви. Как священник отец Иоанн прослужил здесь всего два с небольшим года, но успел снискать любовь прихожан истовым совершением богослужения и в особенности тем, что по воскресеньям перед литургией собирал в храм детей и давал им уроки Закона Божьего. Но промыслом Божиим отец Иоанн был предназначен к иного рода деятельности.

В начале 1823 года Иркутский епископ Михаил получил предпи- сание от Святейшего Синода послать священника на Алеутские острова (остров Уналашку), вхо- дившие тогда в состав русских владений, для просвещения све- том Христовой веры тамошних инородцев. Однако, боясь даль- ности расстояния и суровых условий жизни, никто из духовенства ехать не хотел. Епископ Михаил оказался в большом затруднении: добровольцев не находилось, а насильно посылать было нельзя. И вдруг приходит к нему отец Иоанн Вениаминов и выражает желание ехать.

С грустью отпустил епископ Михаил такого примерного священника, и 7 мая 1823 года отец Иоанн выехал из Иркутска со своим семейством, которое состояло тогда из старушки-матери, жены, годовалого сына и брата.

Нужно заметить, что когда иркутское духовенство получило предложение преосвященного, отец Иоанн, как и другие священники, и не думал его принимать. Об Уналашке он слышал от одного выходца из тех мест, некоего Ивана Крюкова. Тот много рассказывал ему о тамошней жизни и даже убеждал его принять предложение преос-вященного, но убеждения эти не действовали. О том, как появилось желание у отца Иоанна отправиться в столь далекое путешествие, он сам написал много лет спустя: «Когда этот же выходец, Иван Крюков, уже простивший со мною совсем и на прощание все еще убеждавший меня ехать в Уналашку - в тот же самый день, при прощании своем с преосвященным (у которого и мне случилось быть в то время), стал рассказывать об усердии алеутов к молитве и слушанию Слова Божия - то (да будет благословенно имя Господне!) я вдруг и, можно сказать, весь загорелся желанием ехать к таким людям. Живо помню и теперь, как я мучился нетерпением, ожидая минуты объявить мое желание преосвященному, и он точно удивился этому, но сказал только: посмотрим».

Отправился он прежде всего на свою родину, в село Ангинское, а оттуда на павозке (род баржи) по реке Лене до Якутска. Из Якутска путешественники должны были ехать на город Охотск, лежащий на востоке Сибири, у побережья Охотского моря. Весь этот трудный путь в тысячу верст отец Иоанн со всей семьей проехал верхом на лошадях. А дорога шла то узкими тропами через густые леса, то и вовсе по болоту; порой приходилось взбираться на длинный косогор или на крутую каменистую гору и двигаться по ее скользкой, покрытой снегом вершине… С помощью Божией все эти трудности были преодолены, и путешественники услышали наконец глухой рев морских волн, бившихся о высокие скалы, мало-помалу им стали показываться мачты судов, стоявших на реке Охоте, а потом и самый город Охотск. После долгого и трудного пути до Охотска, плавание оттуда до Уналашки показалось путникам несравненно легким. 29 июля 1824 года, более чем через год, они благополучно прибыли на место.

Остров Уналашка, где должен был поселиться отец Иоанн, принад- лежит к группе Алеутских ост- ровов, которые, вместе с приле- гающей территорией Аляски, были открыты русскими в половине XVIII столетия и вскоре объявлены владениями России. Заселение их русскими промышленниками, при- влекаемыми богатым пушным промыслом, началось с конца XVIII века. Одновременно началась и проповедь христианства среди туземцев. В конце XVIII века здесь подвизалась миссия под начальством архимандрита Иосафа, которой удалось крестить жителей на Кадьяке и других островах.

Несмотря на кратковременность проповеди, христианство в этих краях имело большой успех. Особенно усердно принималось оно алеутами, которые по своему мягкому и кротком характеру охотно принимали христианскую веру, навсегда оставляя язычество. Ко времени прибытия отца Иоанна в русских владениях в Северной Америке, на разных островах, служили еще три священника-миссионера.

Приехав на Уналашку, отец Иоанн Вениаминов нашел крайнюю скудость решительно во всех сторонах жизни и миссионерского дела. На острове не было даже храма, и богослужение совершалось в ветхой часовне. Поэтому первой заботой отца Иоанна было построение храма, что, однако, оказалось делом нелегким, так как из алеутов никто работать не умел, и миссионеру пришлось предварительно обучать их плотничному, столярному и другим ремеслам. В построенном наконец храме многое, как например, престол и иконостас, было сделано руками самого отца Иоанна. Одновременно он усердно изучал алеутский язык. Все это помогло ему с большим успехом заниматься миссионерской деятельностью. Его постоянные проповеди и беседы отличались простотою и доступностью и были согреты таким непосредственным христианским чувством, что производили большое впечатление и устанавливали настоящие сыновние отношения паствы к своему пастырю.

Помимо Уналашки, отец Иоанн Вениаминов часто бывал и на других островах, наставляя свою паству и проповедуя Слово Божие среди некрещеных. Невозможно себе представить те трудности и опасности, которые ему прихо- дилось переносить в подобных путешествиях, совершавшихся на утлой туземной лодке в холод и непогоду. Но зато во время бесед с алеутами, когда, по словам отца Иоанна, «скорее утомится самый неутомимый проповедник, чем ослабнет их внимание и усердие к услышанию слова», он «деятельно узнал утешения христианской веры, эти сладостные и невыразимые прикосновения благодати». О чудесном же случае во время одного из таких посещений отец Иоанн рассказывает так.

«Проживши на Уналашке почти четыре года, я в Великий пост отправился в первый раз на остров Акун к алеутам, чтобы приготовить их к говению. Подъезжая к острову, я увидел, что они все стояли на берегу наряженными, как в торжественный праздник, и когда я вышел на берег, то они все радостно бросились ко мне и были чрезвычайно со мною ласковы и предупредительны. Я спросил их: почему они такие наряженные? Они отвечали: «Потому, что мы знали, что ты выехал и сегодня должен быть у нас. На радостях мы и вышли на берег, чтобы встретить тебя». - «Кто же вам сказал, что я буду у вас сегодня, и почему вы узнали меня, что я именно отец Иоанн?» - «Наш шаман, старик Иван Смиренников, сказал нам: ждите, к вам сегодня приедет священник, он уже выехал и будет учить вас молиться Богу; и описал нам твою наружность так, как теперь видим тебя». - «Могу ли я видеть этого вашего старика-шамана? - Отчего же, можешь; но теперь его здесь нет, и когда он приедет, то мы скажем ему, да он и сам без нас придет к тебе».

Это обстоятельство хотя чрезвычайно меня и удивило, но я все это оставил без внимания и стал готовить их к говению, предварительно объяснив им значение поста и прочее, как явился ко мне этот старик-шаман и изъявил желание говеть, и ходил очень аккуратно. Я все-таки не обращал на него особенного внимания и во время исповеди упустил даже спросить его, почему алеуты называют его шаманом. Приобщив его Святых Таин, я отпустил его… И что же? К моему удивлению, он после причастия отправился к своему тоену (старшине) и высказал свое неудовольствие на меня, а именно за то, что я не спросил на исповеди, почему алеуты называют его шаманом, так как ему крайне неприятно носить такое название от своих собратий, и что он вовсе не шаман.

Тоен, конечно, передал мне неудовольствие старика Смиренникова, и я тотчас же послал за ним для объяснения. Когда посланные отправились, то Смиренников попался им навстречу со словами: «Я знаю, что меня зовет священник отец Иоанн, и я иду к нему». Я стал подробно расспрашивать его о неудовольствии ко мне, о его жизни. На вопрос, грамотен ли он, он ответил, что хотя и неграмотен, но Евангелие и молитвы знает. Затем я попросил его объяснить, откуда он знает меня, что даже описал мою наружность своим собратьям, и откуда узнал, что в известный день должен явиться к вам и что буду учить вас молиться. Старик отвечал, что ему все это сказали двое его товарищей. «Кто же эти двое твоих товарищей?» - спросил я его. «Белые люди», - отвечал старик. «Где же эти твои белые люди, что они за люди и какой наружности?» - спросил я его. «Они живут недалеко здесь в горах и приходят ко мне каждый день», - и старик представил мне их так, как изображают святого архангела Гавриила, т. е. в белых одеждах и перепоясанного розовою лентою через плечо. «Когда же явились к тебе эти люди в первый раз?» - «Они явились вскоре после того, как окрестил нас иеромонах Макарий». После сего разговора я спросил Смиренникова, могу ли я их видеть. - «Я спрошу их», - ответил старик и ушел от меня. Я же отправился на некоторое время на ближайшие острова для проповедания Слова Божия и по возвращении своем увидел Смиренникова и спросил его: «Что же, ты спрашивал этих белых людей, могу ли я их видеть, и желают ли они принять меня?» - «Спрашивал, - ответил старик. - они, хотя и изъявили желание видеть и принять тебя, но при этом сказали: «Зачем ему видеть нас, когда он сам учит вас тому, чему мы учим?» - Так пойдем, я приведу к ним». Тогда что-то необъяснимое произошло во мне, какой-то страх напал на меня и полное смирение. Что, ежели в самом деле, подумал я, увижу их, этих ангелов, и они подтвердят сказанное стариком? и как я пойду к ним? ведь я же человек грешный, следовательно, и недостойный говорить с ними, и это было бы с моей стороны гордостью и самонадеянностью, если бы я решился идти к ним; наконец, свиданием моим с ангелами я, может быть, превознесся бы своею верою или возмечтал бы много о себе… И я, как недостой-ный, решился не ходить к ним, сделав предварительно по этому случаю приличное наставление как старику Смиренникову, так и его собратьям-алеутам, чтобы они более не называли Смиренникова шаманом».

Отец Иоанн Вениаминов весьма утешался усердием алеутов к слушанию Слова Божия и исполнению заповедей. Редкие из них при его посещении уклонялись по лени или нерадению от говения и очищения совести, и так как их пища всегда одинакова, то они, чтобы отметить пост, в дни говения совсем ничего не ели. Во время богослужения они стояли внимательно и настолько неподвижно, что можно было по следам их ног узнать, сколько народу было в храме. Многие были большими молитвенниками, что часто обнаруживалось лишь случайно или при их кончине. К священникам питали преданность и любовь и готовы были услужить им, чем могли. С распространением христианства стало прекращаться многоженство и внебрачное сожитие, а также убийство рабов при погребении знатных лиц. Даже ссоры и драки стали происходить редко, а междоусобия, сильно распространенные до того, совсем прекратились.

Кроме своей паствы на островах отец Иоанн Вениаминов посетил также селение Нушегак на материке Америки, где в первое его посещение крестилось тринадцать человек, а во второй приезд число уверовавших возросло до двухсот двадцати.

Жизнь среди алеутов, постоянная проповедь им Слова Божия способствовали углублению знания отцом Иоанном алеутского языка. В дальнейшем он сам изобрел для алеутов азбуку и мало-помалу стал переводить священные книги. Так, он перевел Катехизис и Евангелие от Матфея. Появление этих переводов алеуты встретили с большой радостью и стали усердно учиться грамоте. Отец Иоанн устроил на Уналашке училище для мальчиков и сам учил их, составив все учебники.

Кроме языка отец Иоанн усердно изучал быт своей паствы. Так, он собрал песни алеутов, по своим наблюдениям за природными явлениями составил «Записку об островах Уналашкинского отдела». Хорошо изучив фауну острова, он даже подавал ценные советы русским промышленникам относительно охоты на морских котиков, направленные к сохранению и умножению стада этих ценных животных.

Сам отец Иоанн Вениаминов жил с семьей сначала в тесной землянке, или юрте, а потом перешел в скромный домик, выстроенный собственными руками. Свободное время он посвящал деланию органчиков, а также беседам и играми с детьми, своими и чужими, которых он очень любил и был с ними очень нежен.

В таких заботах и неусыпных трудах отец Иоанн Вениаминов провел на Уналашке десять лет. В течение этого времени он обратил в христианство всех жителей острова. Труды и подвиги отца Иоанна Вениаминова не могли остаться незамеченными со стороны начальства, и он был награжден наперсным крестом и переведен на остров Ситху, в Новоархангельск - административный центр русских владений в Северной Америке, для просвещения другого народа - колошей.

Новая паства отца Иоанна сильно отличалась от алеутов как по внешнему виду, так и характером. В отличие от некрасивых неуклюжих, но добрых алеутов, колоши были довольно красивы: у них большие черные глаза, правильные черты лица, черные волосы, средний рост. По нраву были они горды и самолюбивы. Идя в гости к русским, они надевали самые лучшие свои наряды и держали себя с большим достоинством. Они очень мстительны: если колош почему-либо не мог отомстить за обиду при жизни, он завещал свою месть потомкам. О проповеди христианства среди колошей не могло быть и речи, так как к русским они относились с большим подозрением.

Прибыв на Ситху, отец Иоанн занялся сначала изучением языка и обычаев колошей. Вскоре особенный случай изменил отношение колошей к русским. На острове началась эпидемия оспы, от которой колоши, отказывавшиеся принимать прививки от русских, гибли в большом количестве. Между тем русские и алеуты, которым оспа была привита, остались невредимыми. Это заставило и колошей просить русских о помощи, и после своего спасения они перестали смотреть на них как на своих врагов. Тем самым открылась возможность проповеди христианства. И хотя обращение колошей шло медленно, однако они относились к проповедникам с уважением и не препятствовали желающим креститься.

На острове Ситхе отец Иоанн пробыл пять лет. Вся его пятнадцатилетняя деятельность, сначала на острове Уналашке, а потом на Ситхе, отличалась тем же рвением, которое издревле прославило проповедников Евангелия. Он всегда с большой осторожностью принимался за свое дело и тем привлекал к себе грубые сердца дикарей; старался более убеждать, чем принуждать, и терпеливо выжидал добровольного желания креститься. Для детей он устраивал школы, в которых преподавал по им самим составленным учебникам. Наконец, кроме просвещения светом Евангелия, он обучал туземцев кузнечному и плотницкому ремеслам, научил их прививать оспу. При этом он снискал сердечное расположение к себе: дикари полюбили его. И поистине он был их благодетелем и наставником.

За время пребывания на Ситхе отцом Иоанном была начата книга «Замечания о колошском и кадьякском языках и отчасти о прочих наречиях в Российско-американских владениях», которая, как и грамматика алеутского языка, удостоилась лестных отзывов специалис-тов и внесла много нового в науку.

Многолетний опыт в деле распространения Слова Божия убедил отца Иоанна в том, что при разбросанности туземных поселе- ний и все возраставшем числе крещеных трудно поддерживать дух христианства у паствы. Для этого была нужна постоянная проповедь, что было невозможно при малочисленности священ- ников и недостатке средств. Решение этого зависело от высшего начальства, следовательно, нужно было хлопотать. Кроме того, ему нужно было лично просить разрешения на издание священных книг на алеутском языке. С этой целью отец Иоанн решился отправиться в Петербург. Приняв такое решение, Иоанн взял отпуск и, отправив супругу и детей на родину в Иркутск, 8 ноября 1838 года отплыл с острова Ситхи. Плавание его продолжалось около восьми месяцев. 25 июня 1839 года он прибыл в Петербург.

По прибытии в столицу отец Иоанн в тот же день явился в Святейший Синод и своими рассказами живо заинтересовал его членов. Однако хлопоты в Синоде растянулись на несколько месяцев, которые отец Иоанн не потратил напрасно. Он занялся сбором пожертвований для распространения и утверждения христианства на Алеутских островах и с этой целью отправился в Москву. В Москве он явился к преосвященному Филарету, тогдашнему митрополиту Московскому. Святитель с первого взгляда полюбил трудолюбивого проповедника. «В этом человеке есть что-то апостольское», - говорил он об отце Иоанне. Не раз в свободное время беседовали они наедине, и святитель с удовольствием слушал дивные рассказы отца Иоанна о его жизни среди алеутов. Осенью отец Иоанн вернулся в Петербург, где его ждало решение Святейшего Синода об увеличении штата священно- и церковнослужителей в американских владениях России. Ему также было разрешено печатать свои переводы, и, кроме того, за свои долголетние апостольские подвиги он был награжден званием протоиерея.

Но не только радостные вести ждали его в Петербурге; из Иркутска сообщили о кончине его супруги. Тяжко поразило его это горе. Митрополит Филарет, утешая его, убеждал принять монашество. Но из-за обремененности большой семьей и невозможности в миссионерских разъездах выполнять все требования монашеского устава отец Иоанн согласился не сразу. Когда же, по ходатайству митрополита Филарета, дети его (а их у него было шестеро: две дочери и четыре сына) были устроены на казенное содержание, то он, видя в этом указание Божие, подал прошение о пострижении в монашество. Постриг был совершен 19 ноября 1840 года с наречением имени Иннокентия, в честь святителя Иркутского. На другой день иеромонах Иннокентий был возведен в сан архимандрита.

Между тем в Святейшем Синоде состоялось решение об образовании новой епархии, к которой были отнесены и Алеутские острова. Возник вопрос о назначении архиерея на новое место. Императору Николаю Павловичу был представлен список из трех избранников, в числе которых был и архимандрит Иннокентий. Государь пожелал его видеть. Обласкав новопоставленного архимандрита, император сказал ему на прощанье: «Передайте митрополиту, что я желаю, чтобы вы были назначены архиереем новой епархии».

Посвящение Иннокентия во епископа Камчатского, Курильского и Алеутского последовало 15 декабря 1840 года в Казанском соборе. «Я твердо уповаю и верую, - говорил во время своего наречения во епископа Иннокентий, - что Господь, так давно путеводящий меня и дающий мне ныне новый жребий служения благодатию Своею, дарует мне и новые силы к совершению моего служения. Молю вас, Богоизбранные отцы и предстоятели сущей на земле Церкви! Восприимите меня в молитвы ваши и молите Господа, да будет со мною благодать и милость Его всегда». 10 января 1841 года преосвященный Иннокентий уже выехал из Петербурга к месту своего служения на остров Ситху, в Новоархангельск, где было назначено его местопребывание.

Обратный путь епископ Иннокентий совершал уже через Сибирь. По пути он заехал в Иркутск. Можно себе представить, с каким чувством въезжал преосвященный Иннокентий в свой родной город и с каким благоговением и радостью встречали жители Иркутска бывшего своего священника. Народ толпами встречал его при въезде, все церкви приветствовали колокольным звоном. Преосвященный посетил Благовещенскую церковь, где прежде служил священником, и совершил там литургию с благодарственным молебствием. Отъезжая из Иркутска, он заехал на место своего рождения в село Ангинское, заходил в избу, в которой родился и провел детство, посетил своих старых знакомых и, отслужив молебен, пустился в дальний путь, напут-ствуемый добрыми пожеланиями земляков. Наконец, 27 сентября 1841 года после утомительного и долгого пути Иннокентий благополучно прибыл на остров Ситху.

Теперь, с принятием нового звания, круг просветительской деятельности епископа Иннокентия сильно расширился. Он начал с открытия новых приходов, в которых до сих пор чувствовался сильный недостаток. Поставляя священников во вновь открытые приходы, преосвященный давал им самые подробные наставления и убеждал их действовать силой проповеднического слова, а не принуждением или заманчивыми обещаниями.

Обращения туземцев шли также успешно и почти без всяких настояний миссионеров; напротив, искавшие крещения подвергались самому строгому испытанию. Особенно утешительными для миссионеров были обращения тех язычников, которые сначла сопротивлялись обращению, а затем сами являлись с мольбой о крещении.

В местах, регулярно посещаемых миссионерами, население особенно ревностно исполняло их наставления. Случаев отпадения или возвращения к шаманству почти не бывало, если же они происходили, то скоро оканчивались раскаянием и исправлением. Бывали случаи и чудесного исцеления после крещения. Так, одна старуха, будучи при смерти, пожелала принять крещение, но так как сама она ходить уже не могла, то была принесена для таинства на носилках. После крещения она вернулась домой самостоятельно, лишь опираясь на палку. Точно также молодой мужчина, с детства страдавший припадками безумия, после крещения совершенно исцелился. Нечего и говорить, что подобные случаи, свидетельствуя о Божественной силе христианства, особенно способствовали обращению туземцев. Помимо проповеди и наставлений в Законе Божием, епископ Иннокентий предписывал миссионерам учить детей и всех желающих грамоте как на местном, так и на русском языке, что население делало очень охотно, и вскоре грамотность туземного населения стала даже выше, чем грамотность населения коренной России.

Прожив в Новоархангельске около семи месяцев, преосвященный отправился обозревать свою епархию. На каждом острове, в каждой деревне принимали его с величайшим торжеством и радостью, и нигде не оставлял он жителей без архипастырского назидания. Его епархия была чрезвычайно обширной и обнимала многочисленные народы, жившие на американском материке, Алеутских и Курильских островах, на Камчатке и на побережье Охотского моря. Так, в первую свою поездку по епархии он преодолел более пяти тысячи верст где морем, а где и на собаках. Таких поездок для обозрения епархии, во время которых он старательно осматривал вновь устроенные приходы, освящая церкви, лично поучал инородцев Слову Божию и устраивал, где можно, училища для детей, у него было три.

За свою плодотворную миссионерскую деятельность среди народов далекой окраины России епископ Иннокентий в 1850 году был возведен в сан архиепископа.

Во время своих путешествий по материковой части России архиепископ Иннокентий бывал также и у якутов, и тунгусов, за отдаленностью жительства никогда не посещавшихся своими архипастырями. Архиепископ был знаком с этими народами еще с детства, когда сталкивался с ними у себя на родине, в селе Ангинском и в Иркутске. Следствием такого попечения было то, что Якутская область была отчислена от Иркутской епархии и присоединена к Камчатской. По этой причине преосвященный Иннокентий должен был переменить место своего постоянного жительства и переехать в Сибирь, в город Якутск.

Новые миссионерские труды предстояли здесь архиепископу Иннокентию. Якуты, принимая крещение, главным образом, из-за подарков и некоторых льгот, оставались почти в полном неведении христианства и, вследствие редкого посещения их священниками, часто сохраняли прежние языческие верования и обычаи. Верный своим принципам, архиепископ Иннокентий немедленно принялся за просвещение страны, открывая храмы и часовни, переводя на якутский язык священные и богослужебные книги, для чего им была организована специальная комиссия. Несмотря на трудности этого перевода, комиссия успешно справилась со своей задачей, и 19 июля 1859 года в Якутском Троицком соборе впервые было совершено богослужение на якутском языке. Преосвященный сам служил молебен и читал Евангелие. Якутов до того тронуло это событие, что старшины их от лица всех своих собратьев представили владыке Иннокентию просьбу, чтобы день этот навсегда стал праздничным. Кроме этого велась работа по переводу священных и богослужебных книг и на тунгусский язык.

Несмотря на свои уже преклонные лета, архиепископ почти постоянно предпринимал путешествия по своей еще более расширившейся епархии, часто подвергая себя разного рода лишениям и опасностям. В одно из таких путешествий, находясь в Аянском порту, он едва не был взят в плен англичанами, которые в связи с Крымской войной напали на российские дальневосточные владения. Преосвященный убедил англичан не брать его в плен, так как пользы им от этого не будет, что принужденные кормить его, они понесут только ущерб. Англичане не только оставили его в покое, но даже освободили захваченного ими ранее одного священника.

Миссионерское рвение архиепископа Иннокентия простиралось и на более отдаленные народы, жившие по Амуру и даже за границей с Китаем. Как человек, преданный своей Родине, близко принимавший к сердцу ее интересы и радеющий о ее величии, он проявлял большую заботу о благоприятном для России разрешении амурского вопроса.

С этой целью он сам предпринял путешествие по Амуру и составил подробную записку «Нечто об Амуре», в которой, на основании личных наблюдений и опросов, обосновал возможность навигации по Амуру и заселения его берегов. Содействие архиепископа Иннокентия присоединению Амура к России было оценено очень высоко: в его честь был назван город Благовещенск - в память начала его священнослужения в Благовещенской церкви Иркутска.

В конце июня 1857 года архиепископ Иннокентий был вызван в Петербург для присутствия в Святейшем Синоде. Его участие в работе высшего органа церковного управления помогло благополучно разрешить вопрос об открытии викариатства на Ситхе и в Якутске. Кафедру решено было перевести в Благовещенск.

Вернувшись из Петербурга, преосвященный Иннокентий переселился в Благовещенск, где так же неутомимо, так же ревностно продолжал дело своего служения, неусыпно заботясь о поддержании православия в епархии. Отсюда он также предпринимал частые путешествия по Амуру и по другим областям для личного надзора и наставления новообращенных. Но преклонные лета и плохое здоровье заставляли его задумываться об отдохновении. Но не к покою от трудов, а к новой деятельности готовил архиепископа Иннокентия Промысел Божий. В 1867 году скончался Московский митрополит Филарет и на место почившего был назначен архиепископ Иннокентий. Сам преосвященный Иннокентий был поражен этой вестью более всех. Прочитав депешу, он изменился в лице и несколько минут был в раздумье. Затем целый день оставался один, а ночью долго и усердно молился, стоя на коленях. Дивился он собственной судьбе: сын бедного сельского пономаря, которому во время оно и в пономари, на место отца, невозможно было попасть, делается преемником великого архипастыря, одним из первых иерархов Русской Церкви - митрополитом Московским!

С глубоким смирением принял преосвященный Иннокентий новое свое назначение и стал собираться в путь. Излишне говорить, с каким чувством радости и благоговения встречали его жители сибирских городов, через которые ему приходилось проезжать по пути в Москву. В первый раз на своем веку видели они митрополита. С особой торжественностью приветствовали митрополита Иннокентия в его родном Иркутске, где из-за распутицы он пробыл довольно долго и несколько раз совершал литургию в сослужении с другими архиереями.

Наконец 25 мая 1868 года, вечером, огласивший всю Москву колокольный звон возвестил о прибытии в столицу ее нового архипастыря. На другой день высокопреосвященный Иннокентий, митрополит Московский и Коломенский, вступил в Большой Успенский собор, на ступенях которого произнес речь, исполненную истинного смирения. «Кто я, - говорил он, - дерзающий восприять и слово и власть моих предшественников? Ученик отдаленнейшего времени, отдаленнейшего края и в отдаленной стране проведший более половины своей жизни; не более как смиренный делатель на ниве Христовой, учитель младенцев и младенчествующих в вере».

С таким смирением вступал преосвященный Иннокентий в новое свое служение. Ему было уже более семидесяти лет, он был удручен болезнью, почти слеп, но все-таки был преисполнен сил и рвения к деятельности. За новыми заботами он не забывал своего миссионерского призвания. С целью проповеди Евангелия на окраинах России им было учреждено миссионерское общество. Открытое в Москве в январе 1870 года, оно встретило большое сочувствие во всех уголках России. Во многих епархиях были открыты соответствующие комитеты. Но главной его заботой оставалось наставление народа в истинах христианской веры и нравственности.

Однако среди всех пастырских трудов и забот старость недуги телесные давали о себе знать. Митрополит дважды ходатайствовал об увольнении на покой, однако просьбы его были отклонены. С некоторого времени ему пришлось отказаться от поездок по епархии, которые теперь за него совершали его викарии. С середины 1878 года митрополит Иннокентий почти непрерывно хворал и даже отменил в конце этого года поездку в Петербург для присутствия в Святейшем Синоде. На Страстной неделе, почувствовав приближение кончины, он попросил себя пособоровать. Последний раз приобщался в Великий четверг. 30 марта 1879 года он потребовал к себе преосвященного Амвросия (позднее епископа Харьковского) для чтения канона на исход души, а 31 марта в 2 часа ночи его не стало.

«Дайте знать, - говорил, умирая, преосвященный, - чтобы при погребении моем речей не было, в них много похвал. А проповедь по мне скажите, она может иметь назидание, и вот текст для нее: от Господа стопы человеку исправляются (Пс. 36, 23)».

На другой день в одиннадцать часов утра колокол Ивана Великого возвестил москвичам о кончине их святителя, а 5 апреля тело почившего было предано земле рядом с могилой митрополита Филарета в Троице-Сергиевой Лавре.

Не оставляет Господь Своих праведников и, предуготовляя им место в Царствии Небесном, заботится о их прославлении среди верных чад Своих под омофором земной Церкви. В марте 1974 года на заседании Святейшего Синода Православной Церкви в Америке был поднят вопрос о канонизации приснопамятного просветителя Аляски митрополита Московского и Коломенского Иннокентия (Вениами-нова). 8 мая того же года американские иерархи обратились к Матери-Церкви в Москву с просьбой изучить вопрос о возможной канонизации митрополита Иннокентия, если на то изволится Духу Святому и Священному Синоду Русской Православной Церкви.

Три года ушло на изучение бережно собранных в США и на родине святителя свидетельств о его жизни и равноапостольных трудах. А 23 сентября (6 октября по новому стилю) 1977 года Священный Синод Русской Православной Церкви, воздав славу и хвалу Господу, определил: приснопамятного митрополита Иннокентия, святителя Московского и апостола Америки и Сибири, причислить к лику святых, благодатию Божиею прославляемых, и совершать его память дважды в год - 31 марта, в день блаженной кончины, и 23 сентября - в день его прославления. 10 июня память святителя Иннокентия празднуется вместе со всеми Сибирскими святыми, прославленными в 1984 году.

• Читать книгу «Указание пути в Царствие Небесное».

По материалам книги Л. М. Анисова «Просветитель Сибири и Америки.

Жизнеописание святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского».

Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2007.

«Люди не для того сотворены, чтобы жить только здесь,

на земле, подобно животным, которые по своей смерти исчезают,

но для того единственно, чтобы жить с Богом и в Боге,
и жить не сто или тысячу лет, а жить вечно....»
(свт. Иннокентий Московский).

Иван Попов (будущий свт. Иннокентий) родился в 1797 году в селе Ангинском Иркутской губернии. Его отец, служивший пономарём в церкви, умер, когда Ивану было 6 лет. До 9 лет Иван жил и воспитывался у своего дяди - брата отца, а затем поступил в Иркутскую духовную семинарию. Для того чтобы отличать Ивана от других Поповых, учившихся в семинарии, ректор стал именовать его Вениаминовым, в память о почившем епископе Вениамине. За год до окончания семинарии Иван Вениаминов женился, был рукоположен в священный сан, начал служить в Благовещенской церкви в Иркутске.

В начале 1823 года Иркутский епископ Михаил получил предписание от Святейшего Синода послать священника на Алеутские острова (остров Уналашку), входившие тогда в состав русских владений, для просвещения светом Христовой веры тамошних инородцев. Однако, боясь дальности расстояния и суровых условий жизни, никто из духовенства ехать не хотел. Епископ Михаил оказался в большом затруднении: добровольцев не находилось, а насильно посылать было нельзя. И вдруг к нему приходит отец Иоанн Вениаминов и выражает желание ехать.

Интересно, как сам Отец Иоанн, будущий свт. Иннокентий, вспоминал об этом своём решении. Сначала, как и другие священники, он ехать не хотел. Однажды он повстречался с выходцем из тех мест, неким Иваном Крюковым. Тот много рассказывал о жизни на Алеутских островах и убеждал отца Иоанна ехать, но убеждения не действовали.

«Когда этот же выходец, Иван Крюков, уже простившийся со мною совсем и на прощание все еще убеждавший меня ехать в Уналашку - в тот же самый день - стал рассказывать об усердии алеутов к молитве и слушанию Слова Божия - то (да будет благословенно имя Господне!) я вдруг и, можно сказать, весь загорелся желанием ехать к таким людям. Живо помню и теперь, как я мучился нетерпением, ожидая минуты объявить мое желание преосвященному, и он точно удивился этому, но сказал только: посмотрим».

И действительно, решение было удивительным: отец Иоанн поехал в неизвестные места, в жестокий суровый климат, со всем своим семейством: старушкой - матерью, женой, годовалым сыном. Они выехали на остров Уналашку в 1823 году.

Остров до него посещали миссионеры и часть местных жителей уже была крещена. Однако на острове не было даже храма, и богослужение совершалось в ветхой часовне. Отец Иоанн начал строить храм, при этом он обучал алеутов плотничному, столярному и другим ремёслам. Многое в храме, например, престол и иконостас, было сделано руками самого о. Иоанна. Свт. Иннокентий умел очень многое. Современники удивлялись широте и многообразности его дарований. («Очень хороший человек, сведущий во всём» - отзыв одного из современников.) С детства он хорошо владел столярным, плотницким ремёслами, многое умел делать своими руками, особенно любил мастерить часы, которые, по свидетельству современников, отличались очень хорошим качеством. Он был исследователем по натуре. Живя на островах, он делал наблюдения над местным климатом и природными явлениями, а впоследствии составил записи, которые ценились учёными («Записка об островах Уналашкинского отдела»). Изучив алеутский язык, он составил для него азбуку, написал грамматику этого языка, перевел на него Катехизис и Евангелие от Матфея, обучал алеутов грамоте. Построил на острове училище для мальчиков и сам учил их, написав для них учебники. Он вообще очень любил детей, беседовал с ними о Священном Писании, просил задавать вопросы, если непонятно, а иногда даже играл с ними в футбол.

Алеуты очень любили о. Иоанна. Особенно усердно они слушали Слово Божие и проповеди о. Иоанна, которые отличались простотой и доступностью. Редкие из них при его посещении уклонялись по лени или нерадению от говения и очищения совести, и так как их пища всегда одинакова, то они, чтобы отметить пост, в дни говения совсем ничего не ели. Во время богослужения они стояли внимательно и настолько неподвижно, что можно было по следам их ног узнать, сколько народу было в храме.

Отец Иоанн пробыл на Уналашке десять лет. В течение этого времени он обратил в христианство почти всех жителей острова, бывал также и на соседних островах (что было всегда сопряжено с опасностью для жизни). В 1833 году отцом Иоанном были написаны огласительные поучения на алеутско-лисьевском языке под заглавием «Указание пути в Царствие небесное» ССЫЛКА на текст книги. Впоследствии отец Иоанн перевёл их на русский язык, а другие миссионеры - на якутский, алтайский, монгольский... Проповеди о. Иоанна Вениаминова будет стоять в ряду лучших памятников миссионерской письменности русской Православной Церкви.

Труды и подвиги о. Иоанна Вениаминова не могли остаться незамеченными со стороны начальства, и он был награжден наперсным крестом и переведен на остров Ситху, в Новоархангельск - административный центр русских владений в Северной Америке, для просвещения другого народа - колошей. Колоши по сравнению с алеутами были намного менее миролюбивы, более горды и самолюбивы по нраву, мстительны. К русским они относились с большим подозрением. Однако после того, как во время эпидемии, начавшейся на острове, русские привили колошей от оспы, последние стали относиться к ним более миролюбиво. Появилась возможность проповедовать христианство. В течение 5 лет о. Иоанн пробыл на острове Ситха. Вся его пятнадцатилетняя деятельность, сначала на острове Уналашке, а потом на Ситхе, отличалась тем же рвением, которое издревле прославило проповедников Евангелия. Он всегда с большой осторожностью принимался за свое дело и тем привлекал к себе грубые сердца дикарей; старался более убеждать, чем принуждать, и терпеливо выжидал добровольного желания креститься. Для детей он устраивал школы, в которых преподавал по учебникам, им самим составленным. Наконец, он обучал туземцев кузнечному и плотницкому ремеслам, научил их прививать оспу. Отец Иоанн снискал к себе сердечное расположение: дикари полюбили его.

После 15-летней жизни на островах отец Иоанн понял, что необходимо поддерживать дух христианства у паствы постоянной проповедью, обучать местных жителей, открывать школы, необходимы священники для вновь построенных церквей - необходимо расширение миссионерского служения. С этой целью Он отправился в Петербург (совершил кругосветное плавание, продолжавшееся 3 месяца). В Петербурге его ходатайство не имело успеха. Он поехал в Москву к святителю Филарету, который был тогда митрополитом московским. Святитель с первого взгляда полюбил проповедника. «В этом человеке есть что-то апостольское», - говорил он об отце Иоанне. В Москве отца Иоанна застало известие о смерти супруги.

Тяжко поразило его это горе. Митрополит Филарет, утешая его, убеждал принять монашество. Но из-за обремененности большой семьей и невозможности в миссионерских разъездах выполнять все требования монашеского устава отец Иоанн согласился не сразу. Когда же, по ходатайству митрополита Филарета, дети его (а их у него было шестеро: две дочери и четыре сына) были устроены на казенное содержание, то он, видя в этом указание Божие, подал прошение о пострижении в монашество. Постриг был совершен 19 ноября 1840 года с наречением имени Иннокентия, в честь святителя Иркутского. На другой день иеромонах Иннокентий был возведен в сан архимандрита.

Между тем в Священном Синоде было принято решение об образовании новой епархии, к которой были отнесены и Алеутские острова. Архимандрит Иннокентий был назначен архиереем новой епархии и посвящен во епископа Камчатского, Курильского и Алеутского в 1840 г. в Казанском соборе. Император Николай Первый: «Передайте митрополиту, что я желаю, чтобы вы были назначены архиереем новой епархии».

Новая епархия, которой должен был управлять епископ Иннокентий, располагалась по обе стороны Тихого океана, простиралась на десятки тысяч километров и обнимала многочисленные народы, жившие на американском материке, Алеутских и Курильских островах (на которых в то время не было даже церкви), на Камчатке и на всём побережье Охотского моря. 44-хлетний епископ поставил себе в непременную обязанность обозреть всю епархию и затратил на это путешествие 16 месяцев. (Всего святитель Иннокентий за время своего служения предпринимал 3 таких путешествия по обозрению епархии.)

Об одном из путешествий на остров Еловый (один из Алеутских островов), на котором жил и умер в 1837 г. известный монах Валаамского монастыря Герман (прославлен как преподобный Герман Аляскинский) рассказывает дочь свт. Иннокентия, Екатерина Петелина: «Пять дней плыли мы к острову Еловому хорошо: дул попутный ветер. На пятые же сутки, в ночь, вдруг неожиданно все на судне почувствовали сильные толчки и качку....Все перепугались... Произошло землятресение, продолжавшееся с минуту или две. Море запенилось, забурлило, судно закачало и подбрасывало. 28 дней и ночей кидало по волнам утлое судно и так сильно качало, что не было возможности ходить, а ползком ползали или сидели - ноги у всех обессилели. Высидеть 28 дней и ночей во тьме кромешной, да еще без пищи и пития, было крайне тяжело, особенно без привычки. Все заболели. Наконец, небо прояснилось, виден был берег. Но капитан не хотел приближаться к нему, опасаясь перемены благоприятного ветра на противный. если вы боитесь, то я сам буду править судном, - сказал владыка не без горечи капитану. Владыка стоял на палубе и распоряжался. Благополучно пристали к берегу, отслужили благодарственный молебен Господу Богу с коленопреклонением....» Ноги болят», - сказал Владыка, ступая на землю Елового....

Слух о чудесном спасении разнесся по всей России. Вот что писал об этом архиепископ Иннокентий: «В сильную бурю 28 дней лавировали в виду острова елового. Все были в опасности от недостатка воды. Я сказал в уме: «Если ты, отец Герман, угодил Господу, то пусть переменится ветер». И точно, - не прошло и четверти часа, сделался попутный ветер. вскоре на могиле старца я отслужил панихиду».

За свою плодотворную миссионерскую деятельность среди народов далекой окраины России епископ Иннокентий в 1850 году был возведен в сан архиепископа. Жил на острове Ситхе. Затем жил в Якутске (Якутская область была присоединена к Камчатской епархии), после этого - в Благовещенске. Круг его просветительской деятельности сильно расширился. Он открывал новые приходы, наставлял миссионеров, как вести миссионерскую деятельность, ездил в длительные путешествия, чтобы обозреть свою епархию (по морю, на собаках). В Якутске он переводил на якутский язык богослужебные книги, для чего организовал специальную комиссию. 19 июля 1859 года в Якутском Троицком соборе впервые было совершено богослужение на якутском языке. Преосвященный сам служил молебен и читал Евангелие. Якутов до того тронуло это событие, что старшины их от лица всех своих собратьев представили владыке Иннокентию просьбу, чтобы день этот навсегда стал праздничным. Кроме этого, велась работа по переводу священных и богослужебных книг и на тунгусский язык.

Центр Якутска. Фото конца 19 века

Несмотря на свои уже преклонные лета, архиепископ постоянно предпринимал путешествия по своей еще более расширившейся епархии, часто подвергая себя разного рода лишениям и опасностям. Неутомимость и ревностность служения везде отличали его.

Миссионерское рвение архиепископа Иннокентия простиралось и на более отдаленные народы, жившие по Амуру и даже за границей с Китаем. Как человек, преданный своей Родине, близко принимавший к сердцу ее интересы и радеющий о ее величии, он проявлял большую заботу о благоприятном для России разрешении амурского вопроса. С этой целью он сам предпринял путешествие по Амуру и составил подробную записку «Нечто об Амуре», в которой, на основании личных наблюдений и опросов, обосновал возможность навигации по Амуру и заселения его берегов. Содействие архиепископа Иннокентия присоединению Амура к России было оценено очень высоко: в его честь был назван город Благовещенск, в память о начале его священнослужения в Благовещенской церкви Иркутска.

В 1867 году скончался Московский митрополит Филарет и на место почившего был назначен архиепископ Иннокентий. Это произошло тогда, когда преклонные лета уже заставляли задуматься епископа о покое и отдыхе. Прочитав депешу, он изменился в лице и несколько минут был в раздумье. Затем целый день оставался один, а ночью долго и усердно молился, стоя на коленях. Дивился он собственной судьбе: сын бедного сельского пономаря, которому во время оно и в пономари, на место отца, невозможно было попасть, делается преемником великого архипастыря, одним из первых иерархов Русской Церкви - митрополитом Московским!

«Кто я, - говорил он, - дерзающий восприять и слово и власть моих предшественников? Ученик отдаленнейшего времени, отдаленнейшего края и в отдаленной стране проведший более половины своей жизни; не более как смиренный делатель на ниве Христовой, учитель младенцев и младенчествующих в вере», - с таким смирением вступал преосвященный Иннокентий в новое свое служение. Ему было уже более семидесяти лет, он был удручен болезнью, почти слеп, но все-таки был преисполнен сил и рвения к деятельности.

«Не знаю, что мя хощет творити Господь мой. Но да будет Его святая воля - все приму с покорностью. Буду делать, что могу. Все, что выйдет доброе, то это от Него, а что худое - от Меня...», - писал свт. Иннокентий 13 июня Евсевию, архиепископу Могилевскому.

За новыми заботами он не забывал своего миссионерского призвания. С целью проповеди Евангелия на окраинах России им было учреждено миссионерское общество. Открытое в Москве в январе 1870 года, оно встретило большое сочувствие во всех уголках России. Во многих епархиях были открыты соответствующие комитеты. Но главной его заботой оставалось наставление народа в истинах христианской веры и нравственности.

31 марта 1879 года умирая, преосвященный говорил: «Дайте знать, чтобы при погребении моем речей не было, в них много похвал. А проповедь по мне скажите, она может иметь назидание, и вот текст для нее: от Господа стопы человеку исправляются (Пс. 36, 23)».

В 1977 году Священный Синод Русской Православной Церкви, воздав славу и хвалу Господу, определил: приснопамятного митрополита Иннокентия, святителя Московского и апостола Америки и Сибири, причислить к лику святых, благодатию Божиею прославляемых, и совершать его память дважды в год - 31 марта, в день блаженной кончины, и 23 сентября - в день его прославления. 10 июня память святителя Иннокентия празднуется вместе со всеми Сибирскими святыми, прославленными в 1984 году.

С вятитель Иннокентий, епископ Иркутский, известный благочестием и ученостью архипастырь, был просветителем отдаленнейшей окраины Русского государства- Восточной Сибири, опытным устроителем церковной жизни Иркутской епархии.

Происходил он из дворянского рода Кульчицких (в миру носил имя Иоанн). Святитель родился около 1682 года. Обучался он в Киевской духовной академии. В 1706 году, окончив курс обучения, принял монашеский постриг с именем Иннокентий и вступил в число братии Киево-Печерской Лавры.

В 1710 году иеромонах Иннокентий был вызван в Москву местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Стефаном Яворским для преподавания в Московской Славяно-греко-латинской академии. В 1714 году его назначили префектом академии. Он преподавал словесность, гомилетику, нравственное богословие, метафизику и философию. В 1719 году его в числе наиболее образованных иноков по указу Петра I вызвали в Александро-Невскую Лавру и в должности соборного иеромонаха назначили на корабль «Самсон», стоявший в Ревеле (Таллин). Вскоре он получил новое назначение на должность обер-иеромонаха флота в финском городе Або. Как старший иеромонах флота он духовно руководил всем духовенством, служившим на кораблях.

В 1721 году Святейший Синод определил иеромонаха Иннокентия в Русскую духовную миссию в Пекине с возведением в сан епископа Переяславского. До окончательного утверждения этого определения святитель исполнял должность наместника Александро-Невской Лавры, а 5 марта 1721 года святой Иннокентий был хиротонисан в Троицком соборе Лавры во епископа Переяславского, в присутствии Петра I.

19 апреля 1721 года русский миссионер вместе с двумя иеромонахами, двумя диаконами, пятью певчими и несколькими служителями выехал из Петербурга, и только в марте 1722 года прибыл в Иркутск. Но китайское правительство отказало в визе «духовной особе, великому господину», как неосторожно назвал Святителя в грамоте тобольский губернатор.

Три года вынужден был провести Святитель в Селенгинске на границе с Китаем, перенося много лишений из-за неопределенности своего положения и от неустройства гражданского управления в Сибири. Неоднократно он обращался в Синод, сообщая о своем бедственном положении: «Где мне главу приклонити и прочее жития моего время окончити...? Прошу покорно о милостивом указе, что мне делать: сидеть ли в Селенгинске и ждать того, чего не ведаю, или возвратиться назад? И чем? - Без указа подвод не дадут. И куда? - Понеже лисы язвины имеют для отдыха, я же по сие время не имам, где главы приклонити. Скитаюся бо со двора на двор и из дома в дом преходящи».

Не получая жалованья, Святитель и его спутники питались подаяниями русских купцов. Единственной отрадой для святого Иннокентия были Богослужения в Селенгинском соборе и в храме Троицкого Селенгинского монастыря. Несмотря на тягостные условия жизни, Святитель никогда не оставался в праздности: писал иконы, проповедовал Слово Божие жившим вокруг бурятам и монголам и просвещал их святым Крещением.

В феврале 1725 года из Синода пришел указ, повелевавший Святителю выехать из Селенгинска в Иркутск, где архипастырь поселился в Вознесенском монастыре. В августе 1727 года Святитель получил указ о назначении его правящим епископом новой Иркутской епархии. Обширность и малонаселенность епархии, большое количество различных народностей (бурятов, монголов, якутов и др.), не просвещенных Христовой верой, бездорожье и бедность - все это делало архипастырский труд святителя Иннокентия тяжелым и жизнь его полной лишений. По странному недосмотру Сената он подолгу не получал жалования и терпел крайний недостаток в средствах. В этих трудных условиях на скудные средства Вознесенского монастыря содержалась монголо-русская школа. Неустанные заботы святителя были обращены на подбор достойных учителей, обеспечение учеников нужными книгами, одеждой, продовольствием.

Святитель неутомимо трудился над устройством епархии, укреплением ее духовной жизни, о чем свидетельствуют его многочисленные проповеди, пастырские послания, инструкции и предписания.

В 1728 году весной в Прибайкалье началась засуха. Епархии грозил голод от недорода хлеба, начавшегося еще в 1727 году. По благословению Святителя, с мая в церквах Иркутска и Иркутской десятины к каждой Литургии стали присоединять молебен о прекращении засухи, по субботам пели акафист Божией Матери, а в воскресные дни служили соборный молебен. «Моления,- говорил Святитель,- должны окончиться в Ильин день». 20 июля в Иркутске разразилась буря с таким сильным дождем, что по улицам города стояла вода по колено,- засуха прекратилась.

Трудами святителя Иннокентия было начато строительство в Вознесенской обители каменного храма взамен деревянного, расширены границы епархии, включившей не только Селенгинский, но еще Якутский и Илимский округи. В епархии Святителя насчитывалось 33 церкви и 4 монастыря. Будучи строгим ревнителем благочестия, святитель Иннокентий неутомимо заботился о избрании достойных пастырей, он говорил: «Но ныне аще кто пожелает святую церковь построити, то не стены едины созидайте, но и внутрь украшайте ризами, сосудами, а наипаче всех сих - людьми благоразумными - священниками богобоязненными»,

Заповедуя инокам соблюдать монашеское правило, Святитель сам строго выполнял его. Любил он уединяться для молитвы в пещеру, которую ископал для себя основатель Вознесенской обители старец Герасим, любил он возносить свои моления и над могилой старца. По ночам Святитель читал творения святых отцов и часто, ночью, выходил из своей келлии, направлялся к главному храму Вознесенской обители и молился на него со всех четырех сторон. В своей келейной жизни святой был прост, принимал участие в полевых работах. Одежда его состояла из власяницы, поверх которой он надевал сделанный из кожи лося подрясник и кожаный пояс.

Не отличаясь крепким здоровьем, под влиянием сурового климата и невзгод святитель Иннокентий рано отошел ко Господу. Он преставился утром 27 ноября 1731 года.

В 1764 году тело святого первопрестольника Иркутского обрели нетленным во время ремонтных работ в монастырской Тихвинской церкви. Множество чудес совершилось не только в Иркутске, но и в отдаленных местах Сибири при молитвенном обращении к Святителю. Это побудило Святейший Синод к открытию мощей и прославлению святителя Иннокентия в 1800 году. С 1804 года установлено празднование его памяти по всей России 26 ноября, так как в день преставления совершается празднование иконе Божией Матери «Знамение».

(Кульчицкий Иоанн; 1680-1682, Малороссия - 27.11.1731, Иркутск), свт. (пам. 9 февр., 26 нояб., в Соборах Сибирских, С.-Петербургских, Волынских, Галицких святых), 1-й еп. Иркутский, Нерчинский и Якутский. По преданию, сын священника; предки принадлежали к мелкопоместному дворянскому роду. В 1695-1706 гг. обучался в Киево-Могилянской коллегии (с 1701 академия). Учителями И. были знаменитые впосл. церковные деятели: митр. Иоасаф (Кроковский) , митр. Стефан (Яворский) , архиеп. Феофан (Прокопович) . Еще до окончания академического курса осиротел. В 1706 г. в пещерной ц. прп. Антония Печерского был пострижен в монашество с именем в честь прп. Иннокентия Комельского и принят в число братии Киево-Печерской лавры. В том же году рукоположен во диакона, затем во иерея. В нач. 1710 г. митр. Стефан (Яворский) вызвал И. в Москву и назначил на должность учителя словесности Славяно-греко-латинской академии. С 1714 г. префект (инспектор) академии. Одновременно преподавал метафизику, философию и нравственное богословие, а также следил за порядком в академии. В 1719 г. И. в числе 36 монашествующих был вызван в С.-Петербург, в Александро-Невский мон-рь и назначен обер-иеромонахом в г. Або (Турку, Финляндия). По морскому уставу, составленному Петром I, в обязанности обер-иеромонаха входило еженедельное посещение каждого корабля. Под началом И. состояли все флотские иеромонахи, окормлявшие военные корабли рус. флота.

В февр. 1721 г. Святейший Синод постановил И. «в архиереи посвятить, но лучше б без титула городов, понеже сии города порубежные к Хине, чтобы иезуиты не перетолковали инако и бедства б не нанесли», т. е. Синод опасался происков иезуитов в Китае. 5 марта 1721 г. И. в присутствии царя Петра I был хиротонисан во епископа Переяславского и назначен начальником Духовной миссии в Пекине. Хиротонию в Троицком соборе Александро-Невского мон-ря совершили митр. Рязанский и Муромский Стефан (Яворский), архиеп. Новгородский и Великолуцкий Феодосий (Яновский) и еп. Псковский, Изборский и Нарвский Феофан (Прокопович). В указе Синода при этом было сказано, что И. рукополагается во епископа «для проповеди Слова Божия и размножения ради православныя восточнаго благочестия веры в Хинское государство, где архиерея прежде сего не бывало» (ОДДС. 1868. Т. 1: 1542-1721. Прил. XIII. Стб. CXVI). Готовясь к миссионерскому служению за границей, И. в донесении Синоду от 21 февр. 1721 г. писал: «Понеже Богу, царскому величеству и вашему Св. Синоду тако изволися, во еже бы мене нижеподписанного почет саном епископства, послать в Китай... аще возможно отделить ко мне пограничные города, Иркутск, Якутск и Нерчинск». Также И. просил для членов миссии достойного жалованья, «дабы живучи там милости у татар не брать и России бесчестия не делать», и специальную грамоту, чтобы «к хинскому императору» было «удобнее и смелее» обращаться (Там же. Прил. XII. Стб. CXIV). По указу Синода уже в марте того же года для новой миссии выделили из Патриаршей ризницы облачения, богослужебные предметы, книги всего богослужебного круга, учебники и даже митру, принадлежавшую архим. Илариону (Лежайскому) - начальнику 1-й миссии.

19 апр. 1721 г. И. вместе с 2 иеромонахами, 2 иеродиаконами (в т. ч. с иеродиак. Филимоном), 5 певчими, поваром и 2 служителями отправился в «Хинское царство» (Китай) (История Российской Духовной Миссии в Китае: Сб. ст. М., 1997. С. 88-89). Из С.-Петербурга до Иркутска И. и его соратники добирались более 11 месяцев. По прибытии в Иркутск в нач. марта 1722 г. И. направил неск. писем «Тушетухану владельцу мунгальскому», чтобы им было разрешено въехать в Китай. Временно остановился в селенгинском во имя Св. Троицы мон-ре , но ответа на письма так и не получил. В окт. того же года И. сообщил в Синод: «Не имам где главы приклонити: скитаюся бо, со двора во двор из дому в дом преходяще». В марте 1723 г. писал: «Со всякою покорностью извещаю, что стою на границе ни в сих, ни в тех: в Китай для означенной мной миссии не приемлют, но и писем никаких к нам сюда не пропускают. А назад без указа св. правления ступить не смею, хотя и не без нужды пребываю». Тогда Синод принял решение о переводе И. в Селенгинск. Возможными причинами неудачного посольства в Китай явились интриги иезуитов при дворе кит. императора, не желавших допустить правосл. архиерея в Китай, неудачная редакция грамоты, посланной китайскому правительству еще до прибытия епископа в Селенгинск, в к-рой он именовался «Великим Господином» (кит. власти отказались принять духовное лицо с титулом, приравнивавшим его ко 2-му лицу гос-ва), и, наконец, жесткая позиция кит. властей, к-рые из-за нерешенных пограничных вопросов (в т. ч. о беженцах) не хотели идти ни на какие уступки рус. правительству. Вероятно, препятствием для проезда миссии в Китай послужили и интриги архим. Антония (Платковского) , к-рый сам хотел стать начальником Пекинской миссии. И. с сотрудниками вынужден был жить в Селенгинском мон-ре ок. 3 лет без к.-л. средств к существованию. Ожидая конца дипломатических переговоров, святитель писал иконы, выполнял различные монастырские работы. Здесь он изучил монгольский и др. языки и начал проповедовать христианство среди языческого населения забайкальских бурят.

В февр. 1725 г. по указу Синода духовную миссию в Китай возглавил архим. Антоний (Платковский), а И. было предписано выехать в Иркутск и поселиться в иркутском в честь Вознесения Господня мон-ре . Ожидая дальнейших указаний Синода, он занимался «обработкою отведенного ему огорода, беседами с посещавшими его инородцами и их детьми». В Иркутске, как и в Селенгинске, по просьбе митр. Тобольского и Сибирского Антония (Стаховского) И. рукополагал ставленников во иереи и во диаконы. Для получения сана им следовало бы ехать в Тобольск, но присутствие в Иркутске епископа избавляло их от дальнего путешествия.

18 янв. 1727 г. Синод издал указ о выделении из Тобольской самостоятельной Иркутской епархии и о назначении И. на Иркутскую кафедру. Получив указ, в авг. 1727 г. И. возглавил епархию. Первоначально в управление И. определялись города Иркутск и Нерчинск с уездами, пригороды Удинский и Селенгинский с уездами, иркутский Вознесенский, Посольский в честь Преображения Господня, нерчинский в честь Успения Пресв. Богородицы и иркутский в честь иконы Божией Матери «Знамение» мон-ри, т. е. всего 42 церкви и 4 обители. Т. о., по указу 1727 г. территория епархии была значительно меньше территории соответствующей провинции, лишь в 1731 г., после ходатайства И. о «приписке к Иркутской епархии дистриктов Ильминск и Якутск», Синод новым указом причислил к ней города Балаганск, Илимск, Якутск, Охотск с уездами, а также Усть-Киренский во имя Св. Троицы , якут. Спасский и Селенгинский мон-ри (Иркутские ЕВ. 1896. № 15. С. 353).

Первый епископ Иркутский явился «благодатным светильником и духовным собирателем» Вост. Сибири. За короткий срок пребывания на Иркутской кафедре (4 года 10 месяцев) ему удалось заложить основные направления, определившие в дальнейшем самостоятельное развитие церковной жизни новой сибир. епархии.

Прежде всего И. упорядочил церковно-адм. устройство епархии. Учрежденный им в 1727 г. архиерейский приказ (располагался в иркутском Вознесенском монастыре) занимался деловой перепиской с приходами и мон-рями, рассмотрением ставленнических и судебных дел, обслуживанием архиерейского хозяйства; здесь собирались все необходимые сведения, отчеты и донесения, отсюда посылались указы и распоряжения по епархии. Первоначально предполагалось, что епархия будет существовать за счет внутренних средств. Согласно указу Синода 1727 г., каждый из епархиальных храмов и монастырей обязывался вносить ежегодную плату (т. н. данные деньги), размер к-рой определялся достатком прихода. Но поскольку этих денег не хватало, И. ходатайствовал об увеличении содержания епархии за счет казенных средств. Указом от 16 нояб. 1731 г. Сенат удовлетворил прошение и установил дополнительное содержание епархии (506 р. 25 к., выдавались также рожь, овес, церковное вино) (см. подробнее: Ярославские ЕВ. 1861. № 46. С. 476-477).

Много трудов И. положил на строительство новых и благоукрашение имеющихся храмов и мон-рей. Святителем было возведено и восстановлено 10 церквей, т. е. 1/5 всех храмов, построенных в епархии за 100 лет до правления И. Так, в Иркутске по благословенной грамоте И. от 8 мая 1729 г. была освящена ц. в честь Владимирской иконы Божией Матери; начато строительство 2-престольной ц. в честь Успения Пресв. Богородицы в с. Оёк (совр. Иркутский р-н), .

Заботясь о повышении уровня образования, И. предписал всем клирикам отдавать детей для обучения в Славяно-русскую школу при иркутском Вознесенском монастыре, в 1728 г. преобразованную им из бывш. «мунгальской» (ранее она существовала лишь как школа переводчиков). В среде приходского духовенства школьное образование не всегда считалось необходимым. Столкнувшись с трудностями по комплектованию школы, И. прибегал к крайним мерам: напр., в 1727 г. для сбора учащихся испросил 6 солдат, при помощи к-рых и удалось провести набор. Кроме того, епископ ввел штраф в размере 15 р. за неотправку детей духовенства в школу. Для школы святитель приобретал много книг на монг. языке, религиозных, исторических и др. И. расширил учебную программу школы: наряду с изучением кит. и монг. языков включил в нее преподавание рус. и церковнослав. языков. По преданию, он лично изготавливал для учеников т. н. чирки, иногда сам проводил занятия. Вопреки предписаниям Синода И. принимал в школу учеников из различных сословий, их число в 1730 г. достигло 35 чел. Часть своего жалованья И. передавал на содержание школы, благодаря чему увеличились годовые выплаты учителям со 100 до 150 р. Также для школьных нужд И. был вынужден обложить причт епархии особым налогом: 50 к. со священника, 30 к. с диакона, 10 к. с причетника ежегодно. Епархиальные мон-ри И. призвал обеспечивать учеников всем необходимым. Так, Посольская Преображенская обитель содержала 7 учеников, ежемесячно отпуская каждому 10 алтын денег, 2 пуда муки, 5 фунтов круп, 2 фунта соли. Благодаря стараниям И. сибиряки получили доступ к образованию в стенах 1-го в Вост. Сибири учебного заведения.

Большое внимание И. уделял просвещению христ. верой бурят и др. народностей, населявших обширную Иркутскую епархию. Среди его поучений и проповедей - слова «О человеческой свободе», «Обличение пьянства и разврата», «О милосердии», «О духовной пользе испытаний». Обращения святителя в проповедях «любимцы мои», «любимиче возлюбленный», «любезные слушатели» и т. п. выражают его искреннюю любовь к пастве: «Умоляю вас, любимцы мои, чтобы всем нам получить Царство Небесное, прежде всего, человеку следует содержать правую веру во Отца, и Сына, и Святого Духа и хранить семь церковных таинств. Но послушайте, любимцы! Одна вера недостаточна для спасения, как и апостол говорит: «Вера без дел мертва есть» (Иак. 2, 20). Как человеку на одной ноге ходить нельзя, ни птице летать с одним крылом, так нельзя получить спасение одной верой без добрых дел. Если хочешь избегнуть мучений и желаешь быть наследником Царства Небесного, и ты твори добрые дела: вначале - смирение, а затем - пост и молитву». Этому поучению И. («О достижении Царства Небесного») созвучно творение свт. Иннокентия (Вениаминова) «Указание пути в Царство Небесное».

Епископ принимал нек-рые пожелания прихожан и внимательно рассматривал. Напр., в нояб. 1727 г. иркутяне обратились к нему с просьбой о переносе времени совершения литургии. В Иркутске священники традиционно очень рано служили литургию, что вызывало недовольство горожан. И. удовлетворил просьбу верующих: «Понеже известно учинилось его преосвященству, что к литургии Божией весьма рано в Иркутске благовест бывает. А многие той ради вины, за неотправлением дел им врученных, слушания божественныя литургии лишаются, того ради повелевается вам, чтоб в малые дни к литургии благовест был в полтора часа дни, а в великие в три часа», т. е. ок. 9 и 11 ч. утра (Громов. 1868. С. 157-158). При необходимости И. прибегал и к наказаниям. Так, согласно представленной в Синод ведомости за 1729 г. о количестве прихожан, не посещавших исповедь, более 1,5 тыс. чел. подверглись штрафу за неявку на исповедь (РГИА. Ф. 796. Оп. 11. Д. 400. Л. 6).

За свои апостольские труды И. сподобился дара прозорливости. Так, крестьяне с. Оёк попросили его отслужить у них литургию в день их храмового праздника - 9 июня. На это приглашение святитель ответил: «Хорошо, мы съездим вперед по лету, а назад по зиме». Сначала люди не поняли странных слов святителя. Но каково же было их изумление, когда утром выпал такой снег, что обратно в Иркутск крестьяне везли своего архипастыря на санях. Подчас Господь особыми знамениями указывал на избранничество святителя. Однажды во время крестного хода случился проливной дождь, все богомольцы промокли, но на облачение И. не упала ни одна капля.

Непрерывный труд, суровый климат Сибири и дальние разъезды отразились на слабом здоровье епископа; в нач. 1731 г. И. с большим трудом совершал службы. Последний раз литургию отслужил 3 окт. И. был погребен в склепе Тихвинской ц. иркутского Вознесенского мон-ря.

С нач. 1755 г. зафиксированы знамения и чудеса, происходившие по молитвам к И., причем не только у его гробницы, но и во многих городах России. Письменные свидетельства исцелений по молитвенному ходатайству святителя поступали в Вознесенский мон-рь из Кяхты, Якутска, Тулы, С.-Петербурга и др. мест. Так, в 1785 г. в Якутске купец Павел Лебедев сломал ногу. В ночь на 3 янв. ему было видение: в комнату вошел И. с жезлом в руке и сказал: «Проси помощи у Иннокентия, что в Иркутске». В течение ночи И. еще 2 раза являлся Лебедеву, после чего сильная боль в ноге сменилась легким зудом. Утром Лебедев мог уже ходить без костыля. С благодарностью он поспешил поклониться гробнице И. (Свт. Иннокентий, 1-й еп. Иркутский, чудотворец. [Иркутск], б. г. С. 12). Упоминая многочисленные свидетельства чудес, совершенных по ходатайству И., составитель акафиста восклицает: «Радуйся, яко твоими молитвами слепыя прозреша... хромыя и безногия ходити начаша... разслабленныя изцелеша... от неизцельныя огневичныя болезни здрави быша... радуйся, покрытых струпами уврачевавый... лишенных смысла здравым умом снабдеваеши, от страха и мечтаний томимых освобождаеши».

В 1764 г. при ремонте деревянной Тихвинской ц. Вознесенского мон-ря обнаружилось, что останки и одежды подвижника оказались нетленными, несмотря на сырость места захоронения. Во время пожара 1783 г. в Вознесенском монастыре сгорели 3 церкви и все кельи, лишь деревянная Тихвинская ц. с погребенным под алтарем святителем почти не пострадала (Иркутская летопись. 1911. С. 111). В 1800 г. граждане Иркутска подали прошение еп. Иркутскому Вениамину (Багрянскому) с просьбой ходатайствовать перед Синодом об открытии мощей И. и общецерковном его прославлении. Подписи под прошением оставили 389 жителей. В 1801 г. для освидетельствования мощей в Иркутск прибыл викарий Казанской епархии еп. Свияжский Иустин (Вишневский) . Епископы Вениамин и Иустин дважды (29 янв. и 3 марта) осмотрели гроб и мощи. В докладе Синоду от 5 марта 1801 г. они свидетельствовали: «Тело перваго Иркутскаго епископа Иннокентия нетленное яко истинныя мощи и достойныя, чтобы для почитания народнаго были объявлены и открыты» (Свт. Иннокентий, 1-й еп. Иркутский, чудотворец. [Иркутск], б. г. С. 14). 5 марта 1803 г. Синод вновь запросил у еп. Вениамина, не было ли «изменений в мощах». Епископ подтвердил прежний акт о нетлении мощей и прислал в Синод выписку о вновь совершенных чудесах. «Уважая описанныя свидетельства и чудотворения... Синод представил на усмотрение императора Александра Павловича свое мнение: «1. Тело 1-го епископа Иркутскаго... поставить в церкви Вознесенскаго монастыря... с установлением празднования ему ноября 26-го числа... 2. Всенощныя бдения и молебныя пения... и надлежащую тому святителю службу отправлять, а также и в печатаемыя церковныя книги... внесть позволить». 28 окт. 1804 г. мнение Синода было утверждено Государем» (Голубинский. 1903. С. 176).

Указ Синода от 1 дек. 1804 г. определил открыть мощи и установить общецерковное празднование И. 26 нояб. (т. к. 27 нояб., в день преставления святителя, совершается празд. иконе Божией Матери «Знамение» и в Иркутске проводится общегородской крестный ход в Знаменский мон-рь). Общецерковное прославление «проповедника веры во языцех монгольских», состоявшееся 1 дек. 1804 г., стало одним из самых знаменательных событий в истории Православия в Сибири. 2 февр. 1805 г., на праздник Сретения Господня, еп. Иркутский Вениамин (Багрянский) с сонмом духовенства переместил мощи И. из склепа на середину Тихвинской ц. 9 февр. мощи торжественно перенесли из Тихвинской ц. в Вознесенский собор. С этого времени 9 февр. празднуется обретение мощей святителя. В 1807 г. в Иркутскую ДС поступил И. Попов - буд. свт. Иннокентий (Вениаминов), «апостол народов Америки и Сибири», в честь к-рого при пострижении в монашество он принял имя и к-рого почитал всю жизнь. Др. известный миссионер, начальник 18-й миссии в Китае митр. Пекинский и Китайский Иннокентий (Фигуровский) , при постриге также принял имя в честь И.

В 1863 г. обветшавший Вознесенский собор был разобран, мощи И. временно были поставлены в монастырской Успенской ц., 15 окт. 1872 г. перенесены в новый собор Вознесенского мон-ря. В сент. 1880 г. еп. Люблинский Модест (Стрельбицкий) обратился к архиеп. Иркутскому Вениамину (Благонравову) и настоятелю обители с просьбой передать ему в дар ветхую митру с главы святителя. Вместо нее еп. Модест заказал в мастерской екатеринбургского Новотихвинского жен. мон-ря новую, богато украшенную митру, к-рую предлагал возложить на главу И. в благодарность за его «молитвенные пособия». В нояб. 1881 г. архиеп. Вениамин с насельниками открыл раку и заменил старую митру новой, присланной из Екатеринбурга.

В XIX в. мощи И. не раздроблялись. В ответ на просьбу своего друга архиеп. Владимира (Петрова) передать ему частицу мощей архиеп. Вениамин вспоминал, как при замене митры он «усмотрел, что, по крайней мере, от главы святителя решительно нельзя ничего отделить. Покров, бывший на лице его, исполнен был сильного благоухания. Я взял его себе, а отцу настоятелю предоставил покрыть снова лицо другим, новым» (Вениамин (Благонравов), еп. Забайкальская миссия: Письма из Посольского монастыря. СПб., 1865. С. 158).

Святители Иаков и Димитрий Ростовские, Иннокентий Иркутский. Эмалевая икона. 2-я пол. XIX в. (ИркОХМ)

В честь святителя в Иркутске были освящены храм на железнодорожной ст. Иннокентьевская (ныне Иркутск-Сортировочный), церковь (1914) при гражданской Кузнецовской больнице, храм (1908) при Ремесленно-воспитательной школе Трапезникова, а также церкви в г. Алзамай (Нижнеудинский р-н), в с. Аларь (Аларский р-н), в дер. Архиереевке (Усольский р-н), в с. Бадар (Тулунский р-н), в селах Белоусово и Залог (Качугский р-н), в дер. Голикова (Нижнеилимский р-н), в деревнях Коты и Степановка (Иркутский р-н), в с. Красноярове и дер. Мутина (Киренский р-н), в с. Нукуты (Нукутский р-н), в с. Невон (Усть-Илимский р-н), в селах Турука и Омолой (Усть-Кутский р-н) и др.; приделы в Вознесенском соборе и Тихвинской ц. Вознесенской обители, в Казанском кафедральном соборе, в иркутской ц. во имя святых Прокопия и Иоанна Устюжских, в Покровском храме г. Тулун и др.

Святитель издавна почитался в Енисейском крае, к-рый с учреждением Томской епархии (1832) был поделен между Тобольской и Иркутской епархиями, а с 1834 г. вошел в состав Иркутской епархии. Только в 1861 г. была образована самостоятельная Енисейская епархия. Свидетельством почитания И. стало учреждение в Красноярске братства свт. Иннокентия. В 1914 г. по ходатайству еп. Енисейского и Красноярского Никона (Бессонова) Синод разрешил перенести из Иркутска в Красноярск частицу мощей И. 14 июля 1914 г. святыня была торжественно принесена в красноярский Богородице-Рождественский кафедральный собор. В дни памяти И. (26 нояб. и 9 февр.) в Красноярске совершались крестные ходы из кафедрального собора в дом братства свт. Иннокентия. В воздвигнутой в нач. XIX в. Троицкой кладбищенской ц. Красноярска был устроен зимний придел во имя И.

24 янв. 1921 г. отрядом красноармейцев и сотрудниками ОГПУ мощи И. были вскрыты и вскоре вывезены из иркутской Вознесенской обители. В марте того же года по распоряжению губисполкома мощи были доставлены в Москву и выставлены в музее Народного комиссариата здравоохранения с кощунственной табличкой «Сибирская мумия». В статье, напечатанной в ж. «Революция и Церковь», говорилось: «Коллекция мумифицированных трупов на выставке Наркомздрава за 1921 год обогатилась новыми экспонатами... из Красноярска доставлен мумифицированный труп епископа Иннокентия». После закрытия выставки более 70 лет о местонахождении святыни достоверных сведений не было. В 1990 г. нетленные мощи были обнаружены в одном из подсобных помещений ц. свт. Николая Чудотворца (Николы Надеина) в Ярославле. По благословению еп. Иркутского и Читинского Вадима (Лазебного) в Ярославль были направлены клирики епархии. 19 авг. 1990 г., в праздник Преображения Господня, святыня была принесена в Толгский ярославский мон-рь . Здесь мощи положили в гроб, где прежде покоились останки свт. Игнатия (Брянчанинова) , и поездом доставили в Иркутск 2 сент. 1990 г. Множество людей, несмотря на поздний час, собралось на привокзальной площади. 3 сент. мощи были поставлены в соборе иркутского Знаменского мон-ря.

С 1994 г. в декабрьские дни празднования памяти И. в Иркутске проводятся Иннокентьевские чтения (сначала ежегодно, с 2007 раз в 2 года). В 1995 г. для поощрения правосл. литераторов, живописцев, деятелей науки и искусства по благословению еп. Иркутского Вадима учреждена ежегодная премия во имя святителя (3 степеней). Среди лауреатов - писатель В. Г. Распутин , архит. В. Т. Щербин, заслуженный худож. России А. Г. Костовский и др. деятели культуры Приангарья.

В 2005 г. праздновалось 200-летие обретения мощей И. По благословению архиеп. Вадима в епархии возродилась деятельность братства свт. Иннокентия (1901-1920). Братство издавало и распространяло духовную лит-ру, организовывало б-ки и читальни, проводило религиозно-нравственные беседы и чтения. При братстве существовал благотворительный отдел, содержавший на свои средства богадельню для престарелых и бездомных, а также детская бесплатная столовая (с 1910), отдел трезвости (с 1914). В 10-х гг. XX в. братство открыло филиалы в сельских приходах. В годы первой мировой войны использовало накопленный опыт благотворительной работы для помощи беженцам. Возрожденное в 2005 г. братство занимается распространением информации о жизни и трудах небесного покровителя Сибири. С 3 сент. по 8 окт. 2005 г. специальный поезд с мощами И. совершил крестный ход по маршруту Иркутск-Тайшет-Северобайкальск-Комсомольск-на-Амуре-Хабаровск-Владивосток-Биробиджан-Благовещенск-Чита-Улан-Удэ-Иркутск. В юбилейный год была издана книга-альбом В. В. Сидоренко «Первосвятитель Иркутский Иннокентий I (Кульчицкий)» (Иркутск, 2006), снят видеофильм «Свт. Иннокентий Иркутский» (М. Аристова, М. Филатова, ИГТРК, 2005).

«Светильником Церкви пресветлым, озарившим лучами доброт своих страну Сибирскую» именует Церковь И.- одного из наиболее чтимых Сибирских святых. И. также считается покровителем Китая, будучи 1-м архиереем, назначенным окормлять православных на территории этой страны.