Анатолий полотно год рождения. Биография. Анатолий Полотно. Автобиография

Спектр музыкальных стилей в песнях Полотно необычайно широк: блатные аккорды и танго, боса-нова и романс, … Читать всё

С 1988 года гитара Анатолия Полотно и его голос звучат не только в Перми, но и по всей России. На бесчисленном множестве кассет и компакт-дисков разошлись его песни. Жанр его творчества невозможно определить одним термином – будь то русский шансон или городской романс. Он перерос эти границы.

Спектр музыкальных стилей в песнях Полотно необычайно широк: блатные аккорды и танго, боса-нова и романс, гармонии рока и цыганские напевы. А вот столь же точно обозначить стиль его поззии гораздо труднее. Грубая правда жизни и тонкая лирика, бесшабашность и философская глубина переплелись, и недосказанность порой понятна, а нарисованная несколькими штрихами-словами картина обретает объем и цвет. Импрессионизм? Может быть. Более подробно об этом – в статье Поэзия Анатолия Полотно и роль слушателя доктора физико-математических наук и поэта Стефана Машкевича (New York), написанной им специально для нашего сайта.

Парень улицы, разудалый моряк, уставший от жизни человек – герои его песен. Их черты – черты самого Анатолия. Поэта, композитора, художника.

Родился я 18 февраля 1954 г. в городе Перми. Рост средний. Образование высокое. Происхождение – пролетарское. Взгляды либерально-гуманные. Тяга к творчеству с детства – подтягивал застольные песни наравне со взрослыми, под аккомпанемент баяна, на котором наяривал батя. Самостоятельно начал петь в 13-14 лет на танцах, в пригороде Перми, на Майском.

Первый сольный альбом «Ой, лели-лели» вышел в 1988 году. Второй альбом «Парень улицы» – в 1989. Альбом № 3 «Для девочек…» – в 1989 году. Альбом № 4 «Поп-нон-стоп» – в 1989 году. В 1990 году – альбом № 5 «Привет от Леньки Пантелеева». В 1991 году – альбом № 6 «На кухне». В 1992 году выпущен альбом № 7 «Баба Люба». 1994 год ознаменован выходом в свет альбома «Шара № 8». В тысяча девятьсот девяносто пятом сошла с конвейера первая «Золотая карета» – девятый альбом. 1999 год – десятый альбом «Переживем». Начало XXI века было отмечено альбомом «Против ветра» (2001 г.) – переиздан в 2008 году. В 2003 г. «нарисовалась» «Шпана фартовая». После нее, в 2005 году отправился в свой первый рейс «Пароход». Первый «рыбацкий» альбом «На Севере» – был выпущен в том же 2005. Альбом «повышенной культурности» «Эх, Россиюшка…» появился на свет в 2007 году (как и мой сын Кирилл) и был, конечно же, посвящен моей жене Наташе. 2007 год ознаменован и выходом нашего с Федей Кармановым первого дуэтного сборника «Поцелуй меня, удача!»
В 2009 году, к 70-летию Аркадия Северного, записал альбом Здравствуйте, мое почтенье, в котором спел знаменитые Аркашины песни – «Здравствуйте, мое почтенье» (mp3, текст), «Скокарь» (mp3, текст), «Марсель» (mp3, текст), «Нарва» (mp3, текст) и многие другие. 2010 год, март – альбом «Рублики».

Федю Карманова – друга и земляка – продюсирую с 1997 года. Написал для него альбомы «Денежки», «Вагон качается» и «Гоп-стоп, Сало!» Также выходили еще два Фединых сольных альбома – «Бродяга» (к Раджу Капуру отношения не имеет) и «Золотая скрипка шансона». Кроме моих, в них вошли песни и других авторов (часто «народных» или неизвестных).

Хобби: пишу картины. Играю в преферанс, нарды, деберц (все – с Федей) и на гитаре.
Охотник, рыбак, путешественник.

С 1976 года начинает работать в пермском ансамбле «Рябины-ягоды». С 1977 года скрипку Фарика работал в пермских ресторанах «Горный хрусталь», «Кама», «Нева», «Центральный». В 1980 году уехал в Москву и начал работать скрипачом в ночном ресторане «Глория». Там же он начал петь. В 1984 году Карамов уезжает в Сочи, где играет и поет в одном из «крутых» ресторанов - «Сатурне» - до 1989 года, признан «Золотой скрипкой Сочи». Вернувшись в 1990 году в Москву, начинает играть в группе «Лоц-мэн» (солист А. Полотно).

В 1999 году вышел первый сольные альбом «Камерные песни» (продюсер А. Полотно, аранжировщик К. Краснов). Тогда и прозвучал впервые псевдоним - Федя КАРМАНОВ (автор псевдонима – Анатолий Полотно).

Подготовил Михаил Дюков

Биография

Родился 13 марта 1955 года. Семья Феди жила в Перми; жили и в вагончике, и в бараке… Да кого в России можно удивить этим? И тем не менее, невзирая на трудности, родители записали сына с шести лет в музыкальную школу. Там он проучился 7 лет по классу скрипки.

Подтверждением музыкальности натуры стало его поступление в Пермское музыкальное училище в 1972 году на скрипичное отделение. К классике тянуть будет позднее, в зрелом возрасте, а молодой Федя Карманов с 1976 года начинает работать в пермском ансамбле «Рябины-ягоды». И закрутила кабацкая круговерть! С 1977 года скрипку Феди можно было услышать в таких центровых пермских ресторанах как «Горный хрусталь», «Кама», «Нева», «Центральный».

Очередной виток судьбы произошел в 1980 году, когда Федя уехал в Москву и начал работать скрипачом в известном ночном ресторане «Глория». Там же он начал петь. В то время на пике популярности была «итальянщина» и молодой симпатичный брюнет пришелся «ко двору». Конечно, кабак есть кабак, и в репертуаре Карманова были песни иного стиля – блатные.

В 1984 году Федя Карманов уезжает в Сочи, где играет и поет в одном из «крутых» ресторанов – «Сатурне» – до 1989 года. Самое памятное событие тех лет – признание его «Золотой скрипкой Сочи». (А вы думали! Не больше, и не меньше!… Знай, наших, пермских!)

Вернувшись в 1990 году в Москву, он начинает играть в группе «ЛоцМэн», которая в то время уже работала в столице. Его деятельность в группе в то время уже популярного земляка Анатолия Полотно не ограничивалась только скрипичными партиями – почти во всех песнях был его бэк-вокал, было и сольное исполнение песни Анатолия Полотно «Острова» в альбоме 1991 года «На кухне». Правда, работа в «ЛоцМэне» два раза прерывалась на полгода (1992-93 гг.) – по контракту Федя Карманов работал в Японии. А с 1993 года он бессменный партнер Анатолия Полотно, скрипач и вокалист.

Скрипка и вокал Феди Карманова звучат во всех альбомах Анатолия Полотно начиная с 1989 года. Анатолий считает Федю Вокалистом с большой буквы. Их настоящая мужская дружба привела к тому, что Анатолий Полотно начал писать песни специально для Феди Карманов. В 1999 году вышел альбом «Бродяга» (продюсер Анатолий Полотно, аранжировщик Константин Краснов), где им было спето более десятка популярных блатных песен, в их числе – «Чики-брики» Анатолия Полотно (альбом «Для девочек», 1989 г.), «Кабакам – кабацкий дым» Сергея Наговицына (альбом «Городские встречи»).

В 2001 г. фирмой STM-Pecords (Киев) был издан альбом Феди Карманова – «Время – денежки!» (автор всех песен – Анатолий Полотно), который авторы посвятили своему талантливому земляку, другу – безвременно ушедшему Сергею Наговицыну. Альбом был записан в Перми на студии «9М» (продюсер Анатолий Полотно, аранжировщик Эдуард Андрианов, звукорежиссер Мансур Аскаков).

Федя Карманов – один из лучших скрипачей Москвы и России. Он продолжает концертную деятельность совместно с Анатолием Полоно, работает по приглашениям в лучших ресторанных точках Москвы. Любимый отдых – сплав по северным рекам, рыбалка. За последние несколько лет они с Анатолием прошли по Полярному Уралу, Печоре, Лаптопаю (п-ов Ямал). А вот охотиться не любит – разве что по пивным банкам пострелять… Из иных спортивных пристрастий – теннис (освоенный в Японии), бокс (Анатолий Полотно: «Не раз приходилось обороняться спина к спине!»). Женат, обожает жену Лену и дочь Марселлу.

Анатолий Полотно, певец, поэт, композитор: «Какая жизнь – такие песни!»

Анатолий Полотно – необычное явление. Даже для такого богатого на незаурядные личности жанра, как шансон. Два высших образования, высшая партийная школа, охотник, рыболов, художник, моряк, философ… И конечно, удивительно яркий и самобытный певец.

– Анатолий, как следует из вашей биографии, поёте вы достаточно давно, но на пике популярности мы вас увидели буквально пару лет назад. Почему? Когда вы сами почувствовали свою известность?

– Мы с Федей Кармановым до сих пор не почувствовали себя на пике популярности по одной простой причине: нам некогда за этим следить. Где она ходит, эта популярность? С кем она гуляет?.. Есть известность, узнаваемость. Увидели люди кого-то в передаче «Дом-2», а потом увидели в жизни и узнали. Есть категория людей, известных по одной песне или по одной картине. Или спел человек одну песню и настолько она зацепила остальных, что человек стал известным на всю страну. Мы в «Дом-2» мы не ходим, да и хитов до «Поцелуй меня, удача!» толком не было. Несмотря на то, что эта песня появилась и стала узнаваемой, сами продолжали оставаться не узнаваемыми. Да и, знаете, совсем не обязательно быть популярным, узнаваемым и знаменитым. Мне думается, что комфорт человеческой души зависит не от этого. Душа растёт тогда, когда она что-то познаёт и развивается, становясь таким образом больше. Например, когда ты созерцаешь бескрайние северные просторы, душа твоя становится больше. Точно также как от встречи с зрителями, когда с первой песни, с первого такта и до последнего они аплодируют и танцуют, и для не нужно после каждого куплета призывно спрашивать их: «А где же ваши руки?!»

– Вы разглядываете людей в зале во время концертов?

С 1988 года гитара Анатолия Полотно и его голос звучат не только в Перми, но и по всей России. На бесчисленном множестве кассет и компакт-дисков разошлись его песни. Жанр его творчества невозможно определить одним термином – будь то русский шансон или городской романс. Он перерос эти границы.

Спектр музыкальных стилей в песнях Полотно необычайно широк: блатные аккорды и танго, боса-нова и романс, гармонии рока и цыганские напевы. А вот столь же точно обозначить стиль его поззии гораздо труднее. Грубая правда жизни и тонкая лирика, бесшабашность и философская глубина переплелись, и недосказанность порой понятна, а нарисованная несколькими штрихами-словами картина обретает объем и цвет. Импрессионизм? Может быть.

Подготовил Михаил Дюков

Биография

Последнее фото с Сергеем Наговицыным.

Удивляется и моя жена Наташа. Глядя всякий раз на мой рабочий стол, заваленный многочисленными бумажками с разными мыслями, записями, она говорит: «Не понимаю, как из этого мусора можно что-то сделать?!».

Чем занимается Наташа?

Она любит наших детей и меня, и это - немало. (Улыбается) С Наташей у нас двое детей - 21-летняя Оля и 6-летний Кирюша. Дочь учится в Институте Искусств при Гнесинке. Есть у меня еще и старшая дочь - 31-летняя Лиза от первого брака. Ее мамы, к сожалению, давно не стало. Лиза закончила иняз, владеет тремя языками, сейчас занимается собственным бизнесом.

Федя Карманов, насколько я понимаю, не только ваш партнер по сцене, но и самый близкий товарищ?

Âåðíóâøèñü â 1990 ãîäó â Ìîñêâó, îí íà÷èíàåò èãðàòü â ãðóïïå «ËîöÌýí», êîòîðàÿ â òî âðåìÿ óæå ðàáîòàëà â ñòîëèöå. Åãî äåÿòåëüíîñòü â ãðóïïå â òî âðåìÿ óæå ïîïóëÿðíîãî çåìëÿêà Àíàòîëèÿ Ïîëîòíî íå îãðàíè÷èâàëàñü òîëüêî ñêðèïè÷íûìè ïàðòèÿìè – ïî÷òè âî âñåõ ïåñíÿõ áûë åãî áýê-âîêàë, áûëî è ñîëüíîå èñïîëíåíèå ïåñíè Àíàòîëèÿ Ïîëîòíî «Îñòðîâà» â àëüáîìå 1991 ãîäà «Íà êóõíå». Ïðàâäà, ðàáîòà â «ËîöÌýíå» äâà ðàçà ïðåðûâàëàñü íà ïîëãîäà (1992-93 ãã.) – ïî êîíòðàêòó Ôåäÿ Êàðìàíîâ ðàáîòàë â ßïîíèè. À ñ 1993 ãîäà îí áåññìåííûé ïàðòíåð Àíàòîëèÿ Ïîëîòíî, ñêðèïà÷ è âîêàëèñò.

Ñêðèïêà è âîêàë Ôåäè Êàðìàíîâà çâó÷àò âî âñåõ àëüáîìàõ Àíàòîëèÿ Ïîëîòíî íà÷èíàÿ ñ 1989 ãîäà. Àíàòîëèé ñ÷èòàåò Ôåäþ Âîêàëèñòîì ñ áîëüøîé áóêâû. Èõ íàñòîÿùàÿ ìóæñêàÿ äðóæáà ïðèâåëà ê òîìó, ÷òî Àíàòîëèé Ïîëîòíî íà÷àë ïèñàòü ïåñíè ñïåöèàëüíî äëÿ Ôåäè Êàðìàíîâ.  1999 ãîäó âûøåë àëüáîì «Áðîäÿãà» (ïðîäþñåð Àíàòîëèé Ïîëîòíî, àðàíæèðîâùèê Êîíñòàíòèí Êðàñíîâ), ãäå èì áûëî ñïåòî áîëåå äåñÿòêà ïîïóëÿðíûõ áëàòíûõ ïåñåí, â èõ ÷èñëå – «×èêè-áðèêè» Àíàòîëèÿ Ïîëîòíî (àëüáîì «Äëÿ äåâî÷åê», 1989 ã.), «Êàáàêàì – êàáàöêèé äûì» Ñåðãåÿ Íàãîâèöûíà (àëüáîì «Ãîðîäñêèå âñòðå÷è»).

Вернувшись в 1990 году в Москву, начинает играть в группе "Лоц-мэн" (солист А. Полотно).

Это случилось несколько лет назад в новогоднюю ночь на пустой в тот час дороге. Сергей Наговицын летел на своей машине по какой-то надобности. В Новый год все приходится делать бегом - мало ли кого поздравить забудешь или в гости непременно заскочить надо... Когда фары и внимание выхватили из темноты какое-то препятствие прямо по курсу, было уже поздно. Он вошел в перегородившую дорогу аварию третьим, превратив ее из мелкой в крупную, говоря гаишным языком. Двое водителей, оставив на трассе машины с выключенными огнями, тут же, не отходя, разбирались, кто прав, кто виноват. Сергей, врубившись в скопище людей и техники, смертельным исходом подвел черту - не в свою пользу. Приехала ДПС, вызвали экспертизу. Та определила: нетрезв был водитель Наговицын в Новый год - и это решило дело.

Мне трудно представить, что творилось в нем после аварии. Хотя какие-то сантиметры дороги и секунды времени, порой отделяли меня от того, чтобы оказаться в его шкуре. Но "почти" здесь не считается, "почти" превращает сантиметры в километры, а секунды в часы. И как бы и не было ничего особенного страшного в твоей жизни: ну, стукнулись, разобрались и разъехались. А Сергею Наговицыну пришлось стать, пусть и невольно, виновником гибели человека... Был на нем грех, не было - не нам судить. Смерть уравняла их - Сергея и того автомобилиста. А при жизни тремя судами был судим: Божьим, человеческим и внутренним. (Неожиданно вспомнился модный, но бездушный, формалист Пелевин с его внутренним прокурором, адвокатом и ментами.) К какому условному сроку приговорил себя Наговицын - неизвестно. Но отмерян был ему на отбытие этого срока ровно один альбом: "Разбитая судьба" - "Судьба, разбитая в дугу..."

"После смерти Сергея, - говорит жанровый исполнитель Игорь Герман, - некоторые стали связывать все три его "блатных" альбома - "Этап", "Приговор" и "Разбитую судьбу" - с, якобы, неким духовным, что ли, уходом его на кичу после аварии и всего, что за ней последовало. Но это не так. Серега в наш жанр пришел задолго до столкновения на ночной дороге. Пришел совершенно сознательно, чтобы петь о настоящем, о том, что попса, с которой он начинал, уж точно дать ему не могла. И хоть сам он не из числа бывалых, но чувствовал, как никто, существо человеческое. Умел сказать, спеть, как надо. Вот, говорят, спился Наговицын, подорвал здоровье напрочь. В запое мог ничего не есть - только пил да курил. После пьянок мне приходилось видеть его лицо в шрамах... Да, бухал конкретно, с конкретными людьми: братвой, бичами, колдырями - не гнушался битыми жизнью. Жуткая мысль, но, возможно, не будь этого пития, он не написал бы своих золотых песен".

"Ругали мы его с Михалычем (Германом - Р.Н.) за пьяные дела, а что толку? - вспоминает еще один поющий земляк Наговицына Сергей Русских (Север). - В конце концов, я ему даже запретил звонить мне под киром. Как-то проездом в Москве все-таки телефонирует с Арбата: мол, я в городе, давай встретимся. Я прошу передать трубу его клавишнику, который тут же, рядом. Спрашиваю: "Серега бухой?" - "Да, бухой". Все. Так мы и не встретились. А через полторы недели его не стало.

Серьезные люди были в курсе его одержимости демонами по киру, пытались вылечить, заряжали хорошую клинику и, любя Серегин талант, смотрели на "косяки" сквозь пальцы. В самых криминальных коллективах Серега чувствовал себя уютно - как минимум морально. Но года два назад чудачества ему боком вышли: весь в шрамах ходил - так, сам по себе хулиганил. А по большому счету он во все эти братковские дела не лез, а если и вмешивался, то на уровне: кто-то что-то не то ляпнул, кто-то не понравился и т.д. Нас с Игорем он все-таки, видимо, уважал, раз прислушивался, советовался, что и как делать в шоу-бизнесе. К Герману вообще относился, как к старшему брату... Но в последний год жизни бесы его уже оседлали и вовсю погоняли".

"С бесами тут не все понятно, - сомневается Игорь Герман. - Мне кажется, Наговицына постигла высшая кара за невольное лишение жизни себе подобного. И похоронили его, некрещеного, без отпевания. Для меня это было, как обухом по голове, потому что и после смерти душу можно спасти, надо только молится за нее, но как?! Ведь некрещеная же! Остается лишь уповать на милость Всевышнего к артисту, затронувшему своими песнями души обездоленных. Наверное, прибрав человека в 31 год, он у себя ему место уготовал, а не там, где души горят".

О том, что случилось с Сергеем Наговицыным после той аварии, в Перми говорили разное. И что под амнистию попал, потому и не ушел на зону. И даже, будто местная братва заплатила кому надо 8 тысяч долларов - все равно, что 80 в Москве. Потом, мол, Сергей с пацанами полностью рассчитался. Но не его, говорят, это мысль - откупиться от приговора. Он здесь был ведомым авторитетными почитателями... И пил он, якобы, как пел - без удержу, оттого и сердце отказало. Все это касалось лишь бренной физической оболочки - ей могло быть холодно и голодно на зоне. А душа его сразу же после аварии стала жить на всем казенном. Перед самым концом она, правда, вернется домой, к друзьям, и отогреется немного.

Из последнего "кухонного" разговора Анатолия Полотно и Сергея Наговицына в 10 числах декабря 1999 года:

С.Н.: "Так сейчас мне тепло, так кайфово... Ребенок, наконец, родился - дочка. (До этого сын родился семимесячным, не выжил.) Альбом ("Разбитая судьба" - Р. Н.) попер, концерты пошли. Суды эти бесконечные закончились... Да не надо мне, Толь, денег на "тачку", убери - у меня есть!"

"Где выступаешь?" - спросил его тогда Анатолий.

"Да в Кургане у меня концерты". - "А, Курган, знаем!"

В этом городе в свое время состоялся первый большой выездной концерт Полотно. В гастрольном маршруте Сергея Наговицына этот пункт стал последним.

Сергей взял свою сумку - там у него была передача кому-то на зону в Соликамск - и уехал в аэропорт. Это была их последняя встреча.

"Вот, говорят, пил, себя не щадил, и потому сгорел человек, - размышляет Анатолий Полотно. - Горел ли он? Да, но не тем факелом, что бьет вверх на три метра, а тепла от него - никому. В Сереге был русский огонь. От него жар изнутри шел, как в хорошей печке от дров. Он не колотил себя в грудь, не кричал, что дико занят. Прост и доступен был. И говорил он по-русски - скупым мужицким языком, обтекаемо и, в то же время, емко. Позвонит бывало: "Толян, ну ты в курске?" - "В каком Курске?" - "Ну, в смысле, в курсе: я же тут альбом выпустил!"

"По последней работе Сергея - "Разбитой судьбе" - я отчетливо понял: этот парень ближе всех нас, людей этого жанра, подошел к черте сегодняшнего дня. Рок не допускает таких вещей. Такого четкого, неразмытого, явственного видения и осознания этой жизни".

"После несправедливо раннего ухода Сергея Наговицына, - говорит Игорь Герман, - название альбома сделалось как бы исчерпывающим в своей емкости для всей его жизни. Между тем, автору имя его детища виделось куда более оптимистичным: "На свиданку". Но выпускающая фирма "Мастер Саунд Рекордс" выбрала для всего альбома название другой песни - "Разбитая судьба". Сереге это не очень понравилось, но свой гонорар за эту работу он уже получил, поэтому в бутылку не полез.

Какая разбитая судьба? Кто сказал? Да, слишком рано Сергея не стало. Но жить-то он умел и делал это красиво. Анекдоты травил так, что я ржал, как конь. Широк был душой, с бабками расставался легко. Помню, как-то мы с ним шли в гости к его тренеру по боксу, который, перебравшись в столицу, жил где-то в районе Нового Арбата. Серега прихватил с собой бутылку какого-то дорогого бухла, рублей за 400. "Михалыч, да разве это те деньги, которые мы должны считать? - говорил он. - Ведь у нас еще все впереди". Наговицын всегда надеялся на то, что запишет еще не один альбом. А осталась после его смерти одна-единственная заезженная рабочая кассета, куда они с Эдиком Андриановым скидывали то, что Сергей напел под гитару. Песни 3-4 там есть. Все".

Желаю удачи и благополучия Вам и Вашей семье!

С зоны долгожданное письмо
Приволок домой знакомый мент,
В нем официальный документ из ИТК –
Документ, заверенный врачом:
От туберкулеза умер он. «Можете забрать».
Из рук конверт уронила мать.

© Роман Никитин

Куда движется Полотно? От трех аккордов к гармониям рок-музыки, как в песне «Статуя Свободы»? Или вообще в противоположную сторону – к частушкам? От бытописаний тюрьмы к философским обобщениям? «Возрастное это у меня, возрастное, – говорит он на полном серьезе. – Пора уже задуматься о смысле жизни». Известно, что в последнее время его увлекает литература религиозно-философского плана, недавно перечитал Библию, Коран и Каббалу... Иногда его внутренние импульсы непонятны даже ему самому. Сейчас его почему-то не тянет к кистям и карандашам, а вот к прозе хочется вернуться, но уже не к пройденной форме маленьких рассказиков, а написать нечто более масштабное.

«Убежден, истоки всех проблем, удач, неудач, побед, поражений – в самом человеке, – говорит Анатолий. – Надо только уметь распознавать их. Путем ли медитации, самоанализа, другим ли образом...»

Есть у него безумное желание сходить на Валаам, именно сходить, а не съездить. Ну, а до самого острова – доплыть. Совершенно иначе, чем в городе, он чувствует себя в тайге, за сотни километров от цивилизации.

«Мне до конца не ясна связь человека и реки. Осознаю, что река несет некую информацию, обладает энергетикой, но как это происходит, понять не могу».

Речка в тайге, как дороженька –
Гладкая, гладкая.
Дома ждет меня, ждет у порожека –
Сладкая, сладкая...

Постичь суть вещей – вот кредо Анатолия Полотно. Проблема некоммерческости лишь в глубине его песен. Они – всегда нечто большее, чем банальные зарисовки с натуры, нашпигованные блатной «феней». «Реальная жизнь российская не только тюрьмой мерится. Нельзя бесконечно пилить тайгу напильником, иначе жанр превратится в опилки лесоповала».

Карманов, Федя (псевдоним; настоящее имя Карамов Фархат Фридович) – скрипач, исполнитель песен, родился в Татарской АССР в селе Тылнамас 13.03.1955.

Биография

В 1957 году с семьей переехал в Пермь, с шести лет ходил в музыкальную школу, там проучился 7 лет по классу скрипки.

В 1972 году поступил в Пермское музыкальное училище на скрипичное отделение.

С 1976 года начинает работать в пермском ансамбле "Рябины-ягоды".

С 1977 года скрипку Фарика работал в пермских ресторанах "Горный хрусталь", "Кама", "Нева", "Центральный".

В 1980 году уехал в Москву и начал работать скрипачом в ночном ресторане "Глория". Там же он начал петь.

В 1984 году Карамов уезжает в Сочи, где играет и поет в одном из "крутых" ресторанов - "Сатурне" - до 1989 года, признан "Золотой скрипкой Сочи".

Вернувшись в 1990 году в Москву, начинает играть в группе «Лоц-мэн» (солист А. Полотно). В 1999 году вышел первый сольные альбом "Камерные песни" (продюсер А. Полотно, аранжировщик К. Краснов). Тогда и прозвучал впервые псевдоним - Федя Карманов (автор псевдонима – А. Полотно).

В 2006 году вышел долгожданный альбом Анатолия Полотно и Феди Карманова "Гоп-стоп сало" . Осенью он появился в Украине, а с 7 декабря и в России. Музыка и слова Анатолия Полотно.

В 2014 году участвовал в международном фестивале искусств «Славянский базар », где дуэтом с Анатолием Полотно спел песню "Олимпийский снегопад"

В 2015 году участвовал в церемонии «Шансон года » и стал там лауреатом, где дуэтом с Анатолием Полотно спел песню "Поцелуй меня, удача"

Дискография

• - Камерный альбом
• - Бродяга
• - Время-денежки!
• - Вагон качается
• - Золотая скрипка шансона
• - Гоп-стоп, сало!

Отрывок, характеризующий Карманов Федя

«У меня вся жизнь - сплошное застолье», - любит говорить Анатолий Полотно. А где застолье, там и песни. Дед его играл на гармошке... Батя на баяне наяривал. "Покойный мой папаша любил компашку нашу, закусывая рыжиком стопарь". Мать пела. Звались они - Полотнянщиковы, отсюда Толино прозвище-погоняло, ставшее затем сценическим именем. Самое первое в своей жизни застолье Полотно не помнит - совсем малой был. Но все, что случилось с ним лет с пяти - не забыл.

Музыка вошла в его жизнь в детском саду доброй женщиной, игравшей детям на фортепиано. Из всех малышей ей почему-то очень нравился Толя. Даже усыновить его хотела! «Да как же я вам его отдам - при живых-то родителях! - ахала бабушка, у которой он тогда жил. - Они, хоть и разведенные, да родные...»

Музыку, как песню под гитару, Анатолий нашел у цыган; сам инструмент - запыленный и сломаный - на чердаке у отца. «Рядом с нами жили оседлые - дядя Вася Харитонов и его большое семейство: Гешка-цыган, Колька, сестры. Супермузыкальная семья. Как сойдутся с гитарами, как запоют... Такое стоит многоголосье...»

Цыгане, не по телевизору виденные, а живые достопримечательности города Перми, нет-нет, да и мелькнут в песнях Анатолия Полотно:

Ай, погадай мне, Бэлла, на дорожку,
На короля трефей раскинь картежки;
Ай, погадай мне, Бэлла-шоколадочка,
А у тебя веселая поглядочка!

Для ребенка эти «балаганные» впечатления оказались ярче, чем зоопарк и цирк вместе взятые. Такое не забывается. И вот, спустя много лет, совсем недавно, Полотно написал настоящую цыганскую песню. Настоящую потому, что цыгане, услышав ее, не отвергли, а напротив, пришли на запись альбома «Переживем», подпели, подыграли...

Свобода - перстень золотой,
Но без цыганочки, без молодой,
Прожить цыган не можит ...
Именно так, по-цыгански - «не можи т»!

Баба Лиза умерла, когда Толе было 9 лет, и он отправился жить к матери в Балатово.
«...Такой жиганский пермский райончик, где все жили и, по-моему, до сих пор живут «по понятиям» - двора, улицы...»

Сегодня у нас на Леонова стрелка
И участковому не спать.
Балатовской маме не сыграешь в тарелки -
Да нет, такому не бывать!

«...«Балатовская мама» - это как раз и есть местная шпана. Там я и рос таким полубеспризорником».

В конце 60-х на Западный Урал на смену джазу пришел рок. Поначалу «Битлами» у ребят были абсолютно все, кто пел не по-русски: «Роллинги», «Криденсы», «Энималс». Лет в 13-14 Полотно стал организовывать разные вокально-инструментальные ансамбли. В одном из таких составов поучаствовал сосед Гешка-цыган - почему-то в роли барабанщика, хотя прекрасно играл на гитаре - цыган все-таки.

«С тех пор, сколько себя помню, всегда был руководителем ансамбля, - говорит Полотно. - Этот груз на мне и по сей день. А почему так - не знаю. Либо гитарой в силу природного дара лучше владел, либо организационная жилка уже тогда была сильна».

После третьего класса школа для дотоле исключительно отличника и хорошиста Толи Полотнянщикова была закончена. «Учиться больше не хотелось. На улице интереснее», - решил он. И еще 4 года просто «дотягивал» до ПТУ.

Школа - не ремеслуха:
Форма, жратва - житуха!
Ну-ка, на заводы, пацанва!

«У пацанов эпохи социализма не было альтернативы. Без родителей под боком, поминутно наставляющих на путь истинный: «учиться, учиться и учиться», сам, своей головой, ты до этого не допрешь: мол, хорошо бы десятилетку окончить, в музыкальную школу пойти... Такие вещи, как скрипочки-арфы-хоры, по понятиям двора были вообще чуть ли не западло. Да и у родителей лишних денег не наблюдалось. 12 рублей на музыкалку - для моей мамы, получавшей 90 рублей в месяц, это было серьезной тратой».

ВИА, сколоченный Анатолием в 19 училище, имел ошеломляющий успех не только в родных стенах, но и в соседней школе. Инструментальный состав ансамбля был классическим рок-н-ролльным: три гитары, все самопальные, и ударная установка без бас-бочки, но с «настульным» рабочим барабаном. Кинаповские одры-колонки, где инструменты и голоса мешались в одну кучу, лишь усиливали драйв. Ангажемент не заставил себя ждать. Коллектив перебрался под крышу Дома культуры на Майском, оккупировал танцплощадку, сел «на процент» от сборов и задавал жару вплоть до ухода отца-основателя в армию.

«Была возможность остаться в Перми в музвзводе, - вспоминает Полотно, - но матушка моя, Царствие ей небесное, - правильная была такая женщина, сказала: «Толя, служить, так служить. Поезжай, куда пошлют, хоть мир посмотришь». И я отправился на берега озера Балхаш».

Вернувшись в родную Пермь из армии, Полотно оказался в странной пустоте. И внезапно захотелось того, о чем в школе и не думал - учиться! «Уму, как и бицепсам, нужна накачка, подпитка». А ум парня голодал. Да так, что местное культпросветучилище с первых минут пребывания в его стенах показалось ему чуть ли не консерваторией. Манило все, но особенно - народные инструменты.

Что, и сейчас на балалайке смог бы?
- Запросто, и на домбре тоже.

Случилось так, что на выпускных экзаменах в училище оказался заведующий кафедрой Пермского института культуры Владимир Иванович Новаторов. Неизвестно, что произвело на него впечатление, но...

Молодой человек, вам нужно поступать в институт, - отметив выпускника Полотнянщикова, которого еще недавно лишали стипендии за драки и сдавали в милицию, напутствовал Новаторов.
- Да я, вроде, не хочу, с культурой, вроде, все нормально; и вообще, мне на танцах играть надо.
- Танцы никуда не убегут, а вот духовность - может.

И Полотно отправился получать «высокое», как он потом напишет в своей автобиографии, образование. Днем учился, вечером играл на танцах в кабаках. Параллельно занимался художественной самодеятельностью ремзавода, куда попал по распределению еще после ПТУ. «Никаким артистом, автором-исполнителем, я тогда себя и не мыслил. Шел, куда душа вела: двор, хоккей, бокс, танцы, общение с людьми. Одно стало осязаемым: желание учиться. Получалось: целый день я занят, но мне легко, в кайф. За который еще и деньги платят».

Заработать кучу денег Полотно, по собственному признанию, никогда не стремился, но особых проблем с ними не испытывал. Его институтская стипендия - повышенная - составляла 46 рублей. Примерно столько он зарабатывал за вечер, играя в кабаке. Однажды пришел Анатолий получать стипендию - накопилось за полгода. А там ему давай «клизму вставлять»: так, мол, растак! «Почему вовремя деньги не забираешь; мы тут для тебя депонент открыли, понимаешь...» И выдали - в наказание - монетами по 10, 20, 5 копеек. «С меня чуть джинсы не спали от тяжести», - вспоминает Анатолий.

Наверное, в силу уже тогда бившей через край природной энергетики, Полотно притягивал к себе людей больших: заведующего кафедрой института, директоров - завода, училища, Дома культуры. «Толя, к тебе тянутся люди, ты - хороший организатор, давай наладим художественную самодеятельность», - такие предложения были обыкновенным делом. Впрочем, одно оказалось необычным: Полотно попросили возглавить... теплоход. Да не простой - агитационный! «Заодно и название ему придумаешь». И Анатолий придумал. Он дал партийному судну имя поэта-декадента: «Василий Каменский». Декадентство списали на патриотизм: поэт Каменский, оказывается, родился на берегах Камы.

Пароход, пароход, полный ход давай.
Полный ход, пароход, не запаздывай!
Ниткой шелковой речка стелется -
Канителится...

Так Полотно стал работать кем-то вроде директора-распорядителя рейсов на дореволюционных пароходах. «Я в жизни не думал, что определенная мне должность - начальник теплохода - может реально существовать. Есть капитан, старпом, команда, культработники, а я - начальник!"

Роман Никитин

Беду не зовут, она сама приходит. Влезает в счастливую размеренную жизнь тогда, когда ее не ждешь. Беда вкралась в жизнь Анатолия в 1986 году тяжелой болезнью жены, болезнью, для которой существовали лишь границы времени. «Сижу у изголовья, глажу ее волосы и плачу - от непонимания и бессилия». На руках у отца осталась маленькая дочка Лиза. Спасибо родителям жены - не оставили помощью. Когда Полотно мотался между Москвой, Сочи, другими городами Союза, Лиза продолжала жить в Перми у бабушки с дедушкой.

Должно было пройти время, чтобы пережитое вылилось в эти, полные светлой печали, строчки песни «Наше танго»:

Дочка подрастает, тонкая, как тростник -
Разве ожидали мы ненастье?
Да что со мной! Не знаю, что-то сегодня сник.
Эх! Кому везет, тому и счастье.

Выхлебнул стаканчик, донышко - зеркальце.
На лице морщинами заботы.
Обожгло, упало каплями на сердце.
«Доченька, станцуем?" - «Папка, что ты...»

«Скажу честно, вначале я запил, - вспоминает Анатолий Полотно. - Запил, а потом запел. По жизни мне все-таки попадалось больше хороших людей, чем плохих». Они и помогли миновать кризис. Один из таких людей - Виктор Батенков, соавтор первых песен Полотно. Виктор в этом тандеме изначально видел себя поэтом. Анатолию же было не до амбиций - сочинительских ли, певческих... «Поэты и композиторы вообще казались мне тогда людьми с другой планеты». Но постепенно Полотно втянулся в процесс создания, более того - вскоре стал доминировать в нем: вначале переделывал большую часть батенковского материала, а после и вовсе стал писать музыку и тексты самостоятельно. Как бы то ни было, именно эти двое - Полотно и Батенков - создали ансамбль «Лоц-Мэн». Позже появился клавишник Сергей Мотин, сейчас известный также как автор-исполнитель собственных песен Сергей Кама.

«Пришел к нам молодой парнишка, - вспоминает Анатолий Полотно. - Очень он тогда напомнил мне Алена Делона. Мы до этого уже перебрали с десяток клавишников - известных в Перми и начинающих. Ну, думаю, очередной пассажир, мечтающий о славе, деньгах и рок-н-ролле. Попробовали сделать одну песню - для затравки я предложил ему «Кафе». Меня сразу же поразила смелость музыкального мышления Сереги, нестандартность подхода, необузданная фантазия. Я, честно говоря, ожидал, что он выдаст один, ну, от силы два варианта аранжировки. А у него их оказалось 10! «Этот парень - именно то, что надо!» - решил я - и не ошибся: Сергею удалось найти музыкальное лицо группы «Лоц-Мэн», сделать песни самобытными, узнаваемыми. Фактически, он стал моим соавтором на долгие годы».

«Шесть альбомов мы с Анатолием тогда «шлепнули», - вспоминает Сергей, - всего за один год! Из него песни перли просто. Постепенно наше сотрудничество переросло в соавторство. Теперь так бывает: я приношу в студию даже не мелодию, а некую музыкальную ткань, а Толя уже пишет текст. Потом, уже вместе, дорабатываем песню. Ходить в соавторах у Полотно - не мед пить! Прежде всего из-за его перманентной тяги к вторжению во все музыкальные сферы. В этом он - скептик-агрессор: все-то старается переосмыслить, переработать. Это, наверное, и есть творчество. У Толи на первом плане все-таки текст, вокруг которого уже вертится мелодия. А у меня - наоборот: когда пишу музыку, слова вообще не беру в расчет. В студии у нас с Толяном нормальная рабочая атмосфера: спорим всю дорогу. Причем, я на него тоже наезжаю. Например, заметил, что в последних песнях у него чересчур прямо, по-голливудски - драматичный финал, обязательно с каплей крови. «Да будь ты проще!» - говорю. А он мне: «Ну что я могу сделать, раз жизнь такая».

Годы перестроек и кризисов обошлись с коллективом сурово, но не очень: полсостава как ножом отрезало. Сегодня «Лоц-Мэн» - это три человека: главный аранжировщик Сергей Мотин-Кама, скрипач Федя Карманов и, конечно же, Анатолий Полотно. Концертный вариант группы - дуэт Полотно и Карманова. Дуэт на музплощадке, дуэт в застолье, дуэт по жизни... «Надежнейший человек, - говорит о друге Федя. - Если что-то обещает, то слово держит. Как-то срочно нужны были деньги и немалые - 2 тысячи долларов. Взять было неоткуда. Звоню Толе: «Сейчас такой суммы нет, но попробую найти». Через какое-то время перезванивает: «Есть две штуки». Оказалось, он специально для меня эти деньги у кого-то занял!» Друг Федя кочует из одного альбома Анатолия в другой. Закономерно, что живой песенный герой в конце концов выпустил пластинку «шансонных» вещей в собственном исполнении. А однажды собрались, дерябнули и злободневные частушки сочинили. Послушайте альбом «Переживем» - обнаружите их запрятанными вовнутрях:

Обновленная Россия быстро поправляется.
Бросила братва бухать - нюхает, ширяется.

Толя с Федей тоже недавно бросили бухать - на спор, на 7 недель. На иглу, слава Богу, не пересели. Когда я писал эту главу, еще не развязали. «Не стоит думать, будто мы с Толей лютые пьяницы, - говорит Федя Карманов. - Мы - музыканты кабацкой школы. И пития - в том числе. В кабаке, если алкоголь не производит на тебя «кофейного» эффекта, то ты уже спился и больше не игрец. Мы к числу последних никогда не относились».

Роман Никитин

«К концу 80-х у меня были определенные накопления, машина, гараж.., - вспоминает Полотно. - Я посылаю к черту пароход со всей агитацией, продаю железного коня, стойло и вбабахиваю все деньги в аппаратуру: группа «Лоц-Мэн» садится писать альбом. Программа «Ой, лели-лели...», к нашему удивлению, "выстрелила"...»

И «дострелила» до самой Москвы, куда ансамбль был приглашен для участия в съемках одной из последних «совковых» «Утренних почт». Не в ходу тогда еще было модное сейчас словечко «формат», с которым связаны телерадиопроблемы «шансонных» артистов. Явного «гопа со смыком» в песне нет? Ну и играйте на здоровье! «Сначала шлягер, а потом его жанровая классификация», - таков был подход в то сумбурное время крушения «совка» и его эстрады. А Полотно таким шлягером как раз располагал, причем шлягером актуальным. Назывался он «Черное море», что как нельзя лучше подходило к месту съемок того выпуска Утренней почты». С этой песней к Анатолию вновь пришла любовь, встрече с которой предшествовали вот какие события...

«В то время, - вспоминает Полотно, - главным режиссером концертного зала «Россия» был Сергей Винников, очень толковый, прогрессивных взглядов малый - наш «крестный папа». С ним работал другой Сергей - Петров. Мы его в шутку называли «крестной мамой». «Папа» с «мамой» проводили в «России» второй по счету конкурс «Московская красавица» и, параллельно, снимали в Ялте передачу «Мисс «Утренняя почта». Естественно, Ялта без Черного моря невозможна - нашего «Черного моря», ха-ха!»

«Помню, однажды в Ялте мы собирались с другими девчонками-конкурсантками то ли купаться, то ли на съемки ехать, - говорит жена Анатолия Наташа. - Вдруг подходит он. А у меня был золотой кулончик в форме рыб. «О! Вижу вы под знаком "рыб" родились, а я по гороскопу "водолей", - сказал и отошел. А потом мне всю ночь снился. На следующее утро у кафе, где мы обедали, снова встречаю его: «Знаете, а вы мне ночью снились!» - «А вы мне уже давно снитесь», - отвечает. Ну, думаю, сострил! В тот момент мне запомнились его глаза: очень хороший взгляд - добрый и какой-то глубокий-преглубокий...»
Перед отъездом из Ялты Наташа, то ли в шутку, то ли всерьез, пообещала: «В Москве обязательно приду на ваш концерт с букетом цветов». Так оно и случилось, только не в Москве, а в Сочи, год спустя. «Я увидела афишу группы «Лоц-Мэн» и пришла на концерт. С букетом роз. Когда Толя спел «Черное море» вышла и подарила цветы. Он чуть дара речи не лишился...»

Помнишь: море, лунный тихий вечер,
В бисере парча небесная.
Звездный блеск жемчужина впитала,
Чистая жемчужинка моя...

У них был потрясающий Новый год, с 90-го на 91-й. Дагомыс, 18 градусов тепла, все цветет и благоухает - райский сад! «Я не предрасположен к мистике, - говорит Анатолий, - наверное, ее надо искать внутри самого человека. Но тот Новый год иначе, как чудом, не назовешь». Чудесному расцвету любви суждено было произойти в разгар прибрежного «чеса» группы «Лоц-Мэн», на пике страды музыкальной...

«У меня 40 концертов и вдруг, как гром небесный: приезжает она! Я вначале не поверил. Помню, с дикого бодуна, в спортивном костюме помчался в аэропорт. Приезжаю. А с цветами там - голяк. Хватаю у бабульки веник, где бутончики - с ноготок. ...Из которых распустились такие роскошные розы, каких я не видел ни до, ни после».

Встреча с Наташей преобразила не только жизнь, но и творчество Анатолия. Родные сестры «центровых красючек» Миши Круга, разбитные девахи, вроде Веры Королевой и «Бабы» Любы, уступили место более нежным образам. И если раньше сердце метафизического зэка грело нечто абстрактное, то теперь любовь стала зримой вполне. Даже их редкие ссоры рождают красивые мелодии.

«Как-то мы поругались, - вспоминает Наташа, - и две недели не разговаривали, а потом он уехал на гастроли. Возвращается, вставляет в магнитофон кассету и говорит: «Ты знаешь, я понял, что ссориться иногда полезно».

Пристегнуться просим всех: мы на взлетной полосе
В этой спешке бесконечной.
Не успел тебе сказать: таких женщин любят вечно!
Робкая, правдивая, нежная, красивая, милая -
Так чиста, застенчива дорогая женщина ты моя.

Роман Никитин

И все же, почему именно «шансон»? Ведь, в принципе, кабацкий музыкант может развиваться в любом направлении - есть тому немало джазовых, роковых, попсовых примеров...

«Не я жанр выбирал, а он меня, - говорит Полотно, наигрывая на гитаре вступление к... «Лестнице в небеса» «Лед Зеппелин». - Во-первых, у меня от природы хриплый голос. И курьезы по сей причине случались уже в самом начале моей карьеры. Как-то во время смотра художественной самодеятельности в самый неподходящий момент заболел или просто забухал наш клавишник Саня Карлсон, который обычно пел. А петь предстояло не что-нибудь - «День Победы»! Пришлось мне грудью ложиться на амбразуру. Члены комиссии потом говорят: «Все здорово, оркестр хорошо звучит, только вокалист какой-то странный - хрипит». «Да простыл», - попробовал отшутиться я. Стоит ли говорить, что никаким лауреатством мы отмечены не были».

Полотно старается называть вещи своими именами. Во всяком случае, не пытается скрыть за двумя высшими образованиями пролетарское происхождение и дворовую юность. С точки зрения владения русским языком, из оструганного поэтического древа нет-нет, да и торчат сучки, как, например, в песне «Сестрички»:

...Им ветер-озорник заглядывал под юбки,
И смех веселый по округе разносил.
На ножки стройные, на розовые губки
Созерцать спокойно не хватало сил.

Анатолий считает, что сам принадлежит к тем людям, о которых поет. Но он уже давно не босяк, хоть и был таковым. Оговорюсь: с существенной, кардинальной поправкой на необыкновенную пытливость ума и внутренний энергетический потенциал, подобный сжатой, но готовой в любой момент распрямиться пружине. Эти качества и вытолкнули его если не со дна, то с поддона жизни. А вот будет ли он честен сейчас? Задаю вопрос: «Так "русский шансон" - это, все-таки, песни босяков, или увешанных золотыми цепями "хозяев жизни"?»

«Безусловно, босяков. Которые далеко не всегда по жизни поднимаются, напяливают на себя цепи... Напяливают, а потом лихорадочно пытаются их срывать. Душат, цепи-то...»

«Откуда эти песни? - рассуждает Полотно. - Либо они вышли из самой братвы, либо отражают ее психологию. Скорее, второе. Совсем не обязательно исполнителю жить по воровским законам. Но многие из тех, кто работает в этом жанре, безусловно, имеют понятия от братвы».

Полотно считает, что это неплохо. Есть, мол, в этих мужицких законах чувство справедливости. «Господь Бог предъявляет на том свете, а братва уже в этой жизни», - пытаюсь я выдать самопальный афоризм. Анатолий смеется: «Да нет, наш Боженька, он добренький. Хороший парень: не только предъявляет, но и многое прощает. А братва - никогда. Призыв Кемеровского: «Братва, не стреляйте друг в друга!» - очевидный бред, нонсенс: а чем, скажите, ей еще заниматься? Другое дело, что дух коммерции проник и в этот мир. Я знал людей, которых убили за то, что они, отмотав немалые срока по зонам, по воле продолжали жить по понятиям. Серега Боец, Царствие ему небесное, вышел, пожил два года и погиб. Это был человек, готовый отдать братку последнюю рубаху. Когда Боец увидел, что старые понятия рушатся, общаковые деньги не доходят до кичи, в братве творится беспредел, он грудью стал против этого. За что и был убит, не органами, а своими же. Не по понятиям, а по законам реальной жизни».

Роман Никитин

Группа «Лоц-Мэн» записала 4 квартирных альбома, прежде чем пришел черед первого профессионального. Случилось это в московском ДК МЭЛЗ, в Перми тогда попросту не было студий. Выдернул Полотно и компанию в столицу небезызвестный деятель звукозаписи переходного периода, ныне продюсер, Валерий Ушаков и студия «Звук» в лице Юрия Севостьянова и Андрея Лукинова. Переваривая приглашение мэтров полуподпольного тиражирования, Анатолий, накануне распродавший буквально все, с ужасом представлял себе перспективу «втискивания в плацкарту минимум шести музыкальных харь». «Не волнуйся, оплатим», - пообещали «Ушаков и Ко» и обещание свое сдержали. У группы «Лоц-Мэн» появился альбом «Привет от Леньки Пантелеева», названный так по одной из самых известных песен Полотно, своего рода «теневому хиту». Официальным хитом была радостная и солнечная песня-настроение «Черное море». В заглавной композиции «Привета от Леньки...» содержится намек на любопытную историческую версию, суть которой такова: Пантелеев был, на самом деле, не жиганом-беспредельщиком, а состоял под крышей ОГПУ, во всяком случае, делился с чекистами «экспроприированным». Удивительно, что с таким-то матерьяльцем Полотно в 1991 году удалось достичь вершин тогдашнего официоза - выпустить настоящую виниловую пластинку, компакт-диски в России еще не производили. Неповоротливая «совковая» «Мелодия» пыталась было мерить «шансонное» искусство худсоветами, да не тут-то было. Монополию винилового монстра уже вовсю подтачивали независимые лэйблы, и в их числе SNS-Records Стаса Намина, возглавляемая тогда нынешним шефом Moroz-Records Александром Морозовым. Там Полотно встретили с распростертыми объятиями. Тому был продуманный резон. Это ли не удар: фактический «блатняк» на пластинке. 120 тысяч проданных копий свидетельствуют: расчет оказался верным. В абсолютно не ангажированном (1991 год) хит-параде «Московского Комсомольца» пластинка группы «Лоц-Мэн» стояла по продажам на 4 месте - после «Скорпионз», мюзикла «Иисус Христос - Суперзвезда» и альбома «Комбинации». Следом за «Лоц-Мэном» шла группа «Любэ»...

«Головокружения от успехов ни у кого не наблюдалось, - вспоминает Полотно, - понтов не прибавилось. Но удивлены были очень. Едем в поезде: по местному радио крутят наши песни. Заходим на посадку в самолете - то же самое».

После столь ошеломляющего подъема Анатолий Полотно неожиданно выпадает из «шансонной» тусовки. Не до музыки стало: в 1991 году у них с Наташей родилась дочь Ольга. Анатолий в авральном порядке занялся обустройством в Москве семейного гнезда. И вот, в 94-м - прорезался телефонным звонком: записал-таки новый альбом. Программа «Шара №8», вышедшая на «союзовских» кассетах, оказалась на удивление «уголовной» по тематике, пожалуй, самой блатной из всех, что у него есть. Явным диссонансом «Ништяку», «Почему не платят пенсию ворам...» и «На Тверской, на квартире воровской...» звучала трогательная «Город, спи» - колыбельная для маленькой дочери. Потом у Анатолия стало появляться больше песен подобного плана: «Только ты...», «Суета». Вместе они выстраиваются в своеобразную линию «мелодий сквозь сон» - доселе совершенно нехарактерную для жанра и для самого автора «Леньки Пантелеева».

Тому, что «Шара №8» в целом получилась «блатной», есть объяснение: Анатолию пришлось на некоторое время присоединиться к героям собственных песен. Трагифарс: одного из самых известных артистов-пермяков арестовали... власти родного города. Впрочем, воспевший Екатеринбург Александр Новиков, во времена оны тоже не был обласкан чиновниками «малой родины». Здесь и в другом - явные аналогии. Как и Новикова, Полотно брали по сфабрикованным обвинениям. В его случае - шили уклонение от уплаты алиментов по первому браку, которое пытались затем переквалифицировать в статью о нетрудовых доходах. «Что еще за певец выискался? Какие такие пластинки сумасшедшими тиражами, почему так много концертов? Закрыть немедленно!»

«- Да их элементарно душила жаба, - говорит Полотно. - Плюс ко всему, в моих песнях чинушам был совершенно очевиден если не «антисовок», то затрещина их, чиновничьей, логике, по которой следовало, что популярность может быть только санкционированной, и ни какой иной». Еще со сталинских времен повелось: арестовывают, обычно, в самый неожиданный для человека момент. Анатолий, например, приехал в Пермь, чтобы забрать старшую дочь Лизу в Москву, на Елки. «Да у меня же все оплачено на три месяца вперед», - тряс певец квитанциями. «Но их это не волновало. Увезли в «Иваси» - местную каталажку, а наутро в СИЗО. Там забрили лоб - все как положено».

Но дела состряпать не удалось: информация об аресте через пермское радио «Максимум» дошла до столицы и на Урал отправился корреспондент передачи «Человек и закон» Константин Абаев. С обвинителями разошлись полюбовно: «Мы тебя выпускаем. Но чтобы никакого ТВ не было, а то найдем, за что посадить опять...»

Роман Никитин

Год 1995-й стал в жизни Анатолия Полотно самым альбомонасыщенным. Весной «Студия «Союз» издает на двойном компакт-дисковом и кассетном альбоме лучшие песни за все 6 творческих лет. А Полотно на своей «Атлас-студии» уже готовит новый - закладывает «Золотую карету». «Лазерный диск с таким названием, колесом прикатившийся из Швеции, где он печатался, подоспел-таки вовремя к презентации, состоявшейся в декабре в концертном зале «Россия», - писала тогда пером автора книги газета «Джокер». - Буквально в золоченой карете и появился окрыленный герой на сцене: декорации в точности повторяли обложку компакт-диска: крылатая карета, как символ светлых надежд, успеха, благополучия. «Всем толстенького кошелька и удачи! - одно из любимых пожеланий Анатолия. - А чего стесняться?! Каждый из нас мечтает хоть раз прокатиться в золотой карете, да не всем это удается. А у кого-то, напротив, карета удачи возникает из ничего - из тыквы, как у Золушки». В карете Анатолия Полотно всегда найдется место для друзей. Люба Успенская, Вахтанг Кикабидзе, Вилли Токарев, Виктор Рыбин и группа «Дюна» составили певцу компанию в прогулке по девяти его альбомам, каковую и представляли собою концерты.

В зале, среди публики, фрагментами читалась - без всякого преувеличения - новейшая российская история: олимпийский чемпион Александр Карелин, хоккеист Павел Буре, космонавт Герман Титов... Под занавес второго концерта последний поднялся на сцену и преподнес Анатолию в подарок нечто вроде «мокрого» космического пайка - «мокрого» в силу наличия в нем водки в спецупаковке...

Несмотря на иллюзию спонтанности, концертная структура тщательно продумывалась. В первом отделении Полотно аккомпанировала группа «Лоц-Мэн», а подпевали очаровательные Лена и Наташа - жена. Сам певец предстал перед публикой в белоснежном пиджаке, похожем на капитанский китель. Звучит песня «Теплоход» - шутливое воспоминание о проделанных круизах. Из глубин зала неутомимым Полотно извлекается г-н Тохадзе, капитан океанского лайнера «Екатерина Вторая» - друзья поплавали немало.

Контрастом первому - как пронизывающий северный ветер в одноименной песне - насыщенное тяжелой лирикой второе отделение. Переоблачившийся в полосатую рубаху Полотно выглядит, как зэк колонии строгого режима. В лучших традициях Аркадия Северного - акустический романс «Вам кольцо с дорогим бриллиантом...» На эту песню с ходу запал... Иван Охлобыстин, работавший тогда с Анатолием в качестве клипмейкера и снявший ему два видео - на композиции «Белая вьюга» и «Чем дальше, тем ближе». «Кольцо...» же Иван хотел использовать в собственном художественном фильме «Сонька - Золотая ручка».

Третье отделение программы было стопроцентно «живым», с оркестром Лундстрема в полном составе - по всем канонам жанра...

Представленная в фойе сюрреалистическая живопись Анатолия - песня отдельная. Такова ирония судьбы: аскет Савонарола воевал с искусством Возрождения, разбивал статуи, жег картины, а спустя века, фантазией Полотно-художника возродился на его полотне...

Знатоки живописи особо подчеркивают объемность, буквальную выпуклость его работ. «Но это не мной придумано, - оправдывался Анатолий. - Горельеф, барельеф существовал еще в искусстве Древней Греции». - «Так то в камне, а у тебя на холсте!»

Для меня всегда являлось загадкой, как приземленность музыкального жанра уживается в нем со всеми этими головами-пирамидами, лунными зародышами, спиралевидными монстрами. Стоп! Спираль. Не есть ли это внутренняя пружина Анатолия - артиста, художника, человека? И пирамиды живописца Полотно можно не только видеть, но, иногда, и слышать:

В моей душе нелетная погода,
Заиндевели сердца клапана
И под ногами хлюпает болото,
И руку предлагает сатана.

Кровь запеклась, на ранах - соль обиды
Пронзает ум незримою иглой
И сны мои - Египта пирамиды
Грудь придавили каменной плитой, ой!

Ой, лели-лели! Ой, лели-лели!
Куда спешите вы, мои года?!
Ой, лели-лели! Ой, лели-лели!
Назад вам не вернуться никогда!

«Живопись - это совсем другой пласт Толиного сознания, - говорит его жена Наташа. - В этом он подобен многограннику. Как рождаются эскизы, наброски - я видела: сидит, что-то вырисовывает; весь погружен в себя. Потом переносит на холст. Мне кажется, картины даже в чем-то больше соответствуют его внутреннему миру, чем песни. В нем есть некая напряженность, как будто в голове идет непрерывная работа».

Примерно так же, как картины, рождаются песни Анатолия: из какого-то сора, клочков бумаги, каракулей, диктофонных записей. Последний по времени альбом «Переживем» Полотно работал в уединении, в селе Марчуги неближнего Подмосковья. Он - от мира, мир - к нему. Трагическая история в заглавной песне - реальная, деревенская. Закрыли парнишку за какую-то ерунду - мотоцикл угнал. В Штатах за это сажать бы не стали, а тут - трояк.

С зоны долгожданное письмо
Приволок домой знакомый мент,
В нем официальный документ из ИТК -
Документ, заверенный врачом:
От туберкулеза умер он. «Можете забрать».
Из рук конверт уронила мать.

Роман Никитин

Куда движется Полотно? От трех аккордов к гармониям рок-музыки, как в песне «Статуя Свободы»? Или вообще в противоположную сторону - к частушкам? От бытописаний тюрьмы к философским обобщениям? «Возрастное это у меня, возрастное, - говорит он на полном серьезе. - Пора уже задуматься о смысле жизни». Известно, что в последнее время его увлекает литература религиозно-философского плана, недавно перечитал Библию, Коран и Каббалу... Иногда его внутренние импульсы непонятны даже ему самому. Сейчас его почему-то не тянет к кистям и карандашам, а вот к прозе хочется вернуться, но уже не к пройденной форме маленьких рассказиков, а написать нечто более масштабное.

«Убежден, истоки всех проблем, удач, неудач, побед, поражений - в самом человеке, - говорит Анатолий. - Надо только уметь распознавать их. Путем ли медитации, самоанализа, другим ли образом...»

Есть у него безумное желание сходить на Валаам, именно сходить, а не съездить. Ну, а до самого острова - доплыть. Совершенно иначе, чем в городе, он чувствует себя в тайге, за сотни километров от цивилизации.

«Мне до конца не ясна связь человека и реки. Осознаю, что река несет некую информацию, обладает энергетикой, но как это происходит, понять не могу».

Речка в тайге, как дороженька -
Гладкая, гладкая.
Дома ждет меня, ждет у порожека -
Сладкая, сладкая...

Постичь суть вещей - вот кредо Анатолия Полотно. Проблема некоммерческости лишь в глубине его песен. Они - всегда нечто большее, чем банальные зарисовки с натуры, нашпигованные блатной «феней». «Реальная жизнь российская не только тюрьмой мерится. Нельзя бесконечно пилить тайгу напильником, иначе жанр превратится в опилки лесоповала».