Автомобильный портал

Глава российской академии наук шувалов екатерина вторая. Игорь шувалов, биография, новости, фото. Вверх по карьерной лестнице

Иван Иванович Шувалов

Шувалов И.И. (1727–1797) родился в Москве 12 ноября 1727 года. Отец – Иван Максимович Шувалов, дворянин, капитан гвардии, умер в 1741 году. Мать, Татьяна Родионовна Ратиславская, пережила мужа на пятнадцать лет и умерла в 1756 году. У Ивана Ивановича была сестра Прасковья Ивановна, в замужестве Голицына.

Шувалов получил домашнее образование. С детства он показал прилежание, он любил учиться. По некоторым сведениям, активно занимался изучением языков, знал французский, немецкий и даже латынь. Сейчас таких зовут «ботаник».

Двоюродные братья Шуваловы – Петр и Александр Ивановичи – определили его ко двору, он стал пажом. Особенно в этом постаралась шустрая Мавра Егоровна – супруга Петра Ивановича. Уже тогда Екатерина заметила умного юношу, который несколько раз в качестве пажа сопровождал ее на охоту, неся ее ружье. Вот что она пишет в своих «Записках»: «Я вечно находила его в передней с книгой в руках, я тоже любила читать, и вследствие этого я его заметила, на охоте я иногда с ним разговаривала; этот юноша показался мне умным и с большим желанием учиться; я его укрепила в этой склонности, которая была и у меня, и не раз предсказывала ему, что он пробьет себе дорогу, если будет приобретать себе знания. Он также иногда жаловался на одиночество, в каком оставили его родные; ему было тогда восемнадцать лет, он был очень недурен лицом, очень услужлив, очень вежлив, очень внимателен и казался от природы очень кроткого нрава. Он внушал мне участие, и я с похвалой отозвалась о нем его родным, все любимцам императрицы, это привязало его ко мне – он узнал, что я желала ему добра, они стали обращать на него больше внимание; кроме того, он был очень беден».

Далее Екатерина пишет, что она первая его заметила и первая способствовала его сказочной карьере. Это, конечно, не так. «Еще в Ораниенбауме, он стал ухаживать за княжной Анной Гагариной, которую я очень любила в то время; через год он дошел в этой привязанности до желания жениться на ней; он бросился к ногам своих родных, чтобы получить их согласие, но последние и слышать об этом не захотели». Екатерина недоумевает – почему? Княжна Гагарина была очень выгодной партией. Причин может быть несколько. Одна из них – Мавра Егоровна уже тогда подумывала о другой карьере для племянника, другая – в документах как-то глухо говорится, что Ивана Ивановича хотели женить на Нарышкиной Наталье Александровне, сестре Льва Александровича Нарышкина. Но обе свадьбы не состоялись. Ивана Ивановича ждал его «случай».

В 1749 году во время пребывания императрицы в Москве намечалась свадьба Николая Федоровича Голицына и Прасковьи Ивановны Шуваловой – сестры Ивана Ивановича. 23 августа в честь посещения императрицей усадьбы Голицына Черемушки там был дан роскошный бал. Вот тогда-то Мавра Егоровна и представила ненароком государыне своего двадцатилетнего племянника – красавца-пажа Ивана Ивановича. Дежурный генерал-адъютант сделал в журнале запись: «Ее императорское величество соизволили иметь выход на Воробьёвы горы; в расставленных шатрах обеденное кушанье изволили кушать, а оттуда шествие иметь соизволили в село Черемоши – к господину генерал-майору князю Голицыну, где благоволили вечернее кушать, и во дворец прибыть изволили в первом часу пополуночи».

Через неделю Елизавета отправилась в Воскресенский монастырь (Новый Иерусалим) и там 5 сентября, в день своего ангела, объявила Ив. Ив. Шувалова камер-юнкером. Для двора это был знак – появился новый фаворит. Разница в возрасте восемнадцать лет, но кого и когда это смущало! Придворные были уверены, что «случай» продлится очень недолго. Кто же мог предположить, что во все последующее двенадцать лет, а именно столько осталось царствовать Елизавете, юный Шувалов станет для нее самым близким и родным человеком.

Иван Иванович был необычайным фаворитом. Он не был политиком и дипломатом, но, видимо, был силен в науке под названием человековедение, при этом был добр, бескорыстен и честен. О нем трудно писать, потому что нельзя поручиться за даты в его биографии в молодые годы, за его родственные связи. Например, сведения о первой встрече его с государыней очень противоречивы. Про деревню Черемушки я прочитала в очерке Анны Головановой «Любезный мой Шувалов»; современники Ивана Ивановича, скажем, князь Щербатов, совсем не так описывают эту встречу. Слишком много разночтений, но это полбеды. О нем трудно написать увлекательно. Раньше какие были «действующие лица» – хороший и плохой, а сейчас у нас – хороший и сложный. Иван Иванович безусловно относится к «хорошим», в этом беда беллетриста-историка. О «сложных» всегда интереснее и писать, и читать, потому что каждая интрига или сделанная ближнему гадость, предательство или подлость описывается современниками в мемуарах, в письмах, в записках всегда подробно и и красочно. Про доброе дело или не пишут вообще, или пишут одной фразой, благодарят, конечно, но обычно даже не упоминают – за что.

Нельзя сказать, что у него не было врагов. Тот же Бестужев его ненавидел, но вся эта ненависть уходила в песок. Екатерина в записках пишет о Шувалове в общем благодушно – подсмеивается, острит, ерничает, но терпит. Интрига против него при дворе велась постоянно. Иван Иванович был молод, хорош собой, как известно, «всегда с книгой», даже вежливость его раздражала. Однажды «общество», то есть двор, всерьез обиделось на Ивана Ивановича за то, что императрица решила выдать замуж старшую сестру Льва Нарышкина – Наталью Александровну – за нелюбимого ею Сенявина. Кажется, Шувалов-то здесь при чем? А при том, что он когда-то собирался жениться на Наталье Нарышкиной, а это с точки зрения «общественности» значит, что императрица задним числом ревнует к ней своего фаворита и мстит несчастной Нарышкиной.

Вторая предполагаемая невеста – княжна Гагарина – все время получала выговоры от государыни: то она не так одета, то ведет себя слишком раскованно. И опять Шувалов виноват. На него ополчились все фрейлины. Особенно возмущала всех его полная невозмутимость. Екатерина пишет: «Его всюду отталкивали и дурно принимали; все женщины смотрели на него, как на чуму, от которой надо было бежать». Скучно жилось фрейлинам, что и говорить, а здесь такое развлечение.

А вот история с белым пуделем. Екатерина пишет об этом с удовольствием. Великий князь подарил ей маленькую собачку. Ухаживать за собачкой поручили истопнику Ивану Ушакову. Вдруг все слуги стали называть пуделька Иваном Ивановичем, кличка прижилась. Пудель ходил на задних лапках, сидел со всеми за столом, очень аккуратно ел, фрейлины шили ему одежду, все забавлялись, как могли. Наконец по Петербургу распространилась сплетня, что при дворе теперь модно иметь белых пудельков, и все женщины, враги Шуваловых, имеют таких собачек, одевают их в одежду белых тонов и зовут всех Иванами Ивановичами. «Дело дошло до того, что императрица велела сказать родителям этих молодых дам, что она находит дерзким позволять такие вещи. Пуделю тотчас переменили кличку… В сущности это была клевета, только одну собаку так называли, да и то она была черной и о Шувалове не думали, когда давали ей эту кличку». Конечно, эта женская «фронда» была более направлена на слишком активных двоюродных братьев фаворита, Петра и Александра. Сам Иван Иванович не способствовал тому, чтобы братья слишком активно продвигались по служебной лестнице, но окружение не надо просить, оно само знает, кому надо оказывать услугу, а кому нет. Да мы и сейчас встречаем подобное. На фаворите держалось благополучие всей семьи.

Все наскоки на Ивана Ивановича вполне безобидны, и только в письме к Понятовскому от 2 августа 1762 года Екатерина словно срывает с лица маску. А может быть, Иван Иванович ей под горячую руку попал? Она уже на троне, уже императрица. Бывший любовник рвется из Польши в Москву. Она запрещает ему приезжать. В письме от 2 августа Екатерина подробно описывает героев недавнего переворота – все они прекрасные, честные, мужественные люди, и вдруг фраза: «И.И. Шувалов, самый низкий и подлый из людей , говорят, написал тем не менее Вольтеру, что девятнадцатилетняя женщина переменила правительство этой империи, выведите, пожалуйста из заблуждения этого великого писателя». Речь идет о юной Екатерине Дашкове. Девятнадцатилетняя «революционерка», «Екатерина маленькая», как ее тогда называли, была заметной участницей переворота, она скакала рядом с императрицей в военном мундире на вороном коне! Она «руководила заговором» и несколько ночей не смыкала глаз… Судя по ее книге, Дашкова всю жизнь верила, что посадила императрицу на трон. Наивно? Да! Но что уж так злиться по поводу слухов о письме Шувалова к Вольтеру? «Самый низкий и подлый из людей»!

А дело в том, что Иван Иванович своим письмом обесценивал победу Екатерины. Шувалов придает перевороту случайный характер, более того, он позволил себе насмешку, и с кем – с самим Вольтером! С самой первой минуты своего правления Екатерина взялась доказывать миру, что она законно заняла это место, что сам справедливый и ликующий народ отдал ей престол, отнятый у идиота мужа. А тут на тебе! Понятно, почему Иван Иванович 14 лет прожил за границей.

А что пишет Валишевский? Он не то чтобы недолюбливал Ивана Ивановича Шувалова, но он не отдает должного ему места в истории, пишет о нем с некоторой «снисходительностью». «Меня спросят, как я согласую свою оценку личности Шувалова с широким размахом его просветительской деятельности. Полагаю, ему благоприятствовала судьба. Жизнь порождает иногда одни обстоятельства, возвышающие человека, и другие, уничтожающие его. На вершине, куда вознесла его прихоть женщины, временщику оставалось лишь отдаться течению, увлекавшего его в страну к горизонтам сравнительной свободы и света, в том великом дне, который занимался в России на краю цивилизованного мира, ему дано было подготовить бледную, но полную обетований зарю для восходящего солнца – Ломоносова». Ну, знаете, Казимир Феликсович, это как посмотреть. Бирон тоже ходил в фаворитах, но он не университеты организовывал, а казни.

Не преминул Валишевский и сообщить отзывы о Шувалове иностранных посланников. Бретейль (1760), после беседы с Шуваловым: «Камергер не обнаружил в этом разговоре того ума, о котором мне говорили. Я нахожу его легкомысленным, в сущности мало образованным, но стремящемся показаться таковым». Австрийский посол д’Аржанто пишет в 1761 году: «Это человек среднего калибра, и главный его талант заключается в том, что он скрывает свои недостатки под личиной рвения, деятельности и любви к родине, о которой он имеет до смешного высокое мнение». Все эти посланники, естественно, хотели, чтобы Шувалов повлиял на императрицу в их собственных интересах, и неудачу списывали на незначительность собеседника. «Он ничего не понимает в делах!» – воскликнул в сердцах Эстергази. А может, он как раз понимал, просто действовал в интересах России, о которой был «до смешного высокого мнения».

Так в чем же необычность этого фаворита? Официально он не занимал никакой значительной должности при дворе. Камергер – это все, так его и звали. Камергером он стал в 1757 году. Тогда же вице-канцлер Воронцов представил государыне проект. По этому проекту Иван Иванович получал графский титул, становился сенатором и владельцем 10 000 крестьянский душ. Шувалов отказался. Он и так был богат, а чины его не интересовали. Вот его слова: «Могу сказать, что рожден без самолюбия безмерного, без желания к богатству, честям и знатности».

Но жить-то фавориту где-то надо? И это должно быть подобающее его положению помещение. В 1749 году началось строительство дворца для Шувалова. Место нашли рядом с Аничковым дворцом, в котором обитал Алексей Григорьевич Разумовский. Территориальная близость двух любовников императрицы никого не смущала, таковы были нравы. Екатерина не оставила без внимания новый дворец Шувалова и довольно едко написала о нем в своих «Записках»: «Принца Саксонского поместили в доме камергера Ивана Шувалова, который был только что отделан и в который домохозяин вложил весь свой вкус, несмотря на что дом был устроен без вкуса и довольно плохо, но, впрочем, очень богато. В нем было много картин, но большей частью – копии, одну комнату отделали чинаровым деревом, но так как чинара не блестит, то ее покрыли лаком и через это комната стала желтой, но очень неприятного желтого цвета; отсюда вышло то, что ее сочли некрасивой и, чтобы этому пособить, ее покрыли очень тяжелой и богатой резьбой, которую посеребрили. Снаружи этот дом, большой сам по себе, походил своими украшениями на манжетки из алансонского кружева, так много было в нем резьбы». В бытность свою в этом доме Ив. Ив. Шувалов приобрел славу мецената. Конечно, были среди его картин и копии, какая коллекция обходится без копий, но были там и полотна Тициана, Рубенса, Тинторетто, Веласкеса, со временем они станут основой коллекции Эрмитажа. В доме также была роскошная библиотека.

Отношение императрицы к Шувалову понятно. Каждой немолодой женщине приятно рядом иметь молодого человека, модно одетого красавца, при этом умника и хорошего собеседника. И любовь там была. Любовь приходит и в сорок, и в пятьдесят лет, и Шувалов отвечал взаимностью, недаром он потом так и не женился. А после смерти Елизаветы ему было всего тридцать четыре года.

Но, видимо, основой их отношений было взаимное доверие. Почти все годы фавора Иван Иванович фактически являлся связующим звеном между правительством и императрицей. Он был вхож к ней в любое время, все, касаемо государственных дел, было обговорено, а потому он готовил указы, встречался с иностранными посланниками. Последним он стал заниматься тогда, когда Бестужев был близок к опале и все дела по сношениям с Францией попали в руки Воронцова и Шувалова. А Иван Иванович очень любил Францию.

Свидетельством тому была его активная помощь в написании труда Вольтера под названием «История Петра Великого». Вольтер еще в 1745 году задумал стать почетным членом Российской академии – тут и жажда славы, почестей и денег, наконец. Великий писатель стал хлопотать через посланника д’Аламбера. Вольтер был избран. Тут же он предложил Российской академии написать книгу о Петре I, с условием, что ему предоставят необходимые документы и материалы. Этому воспротивился Бестужев. При чем здесь французы? Уж если писать про Петра Великого, то это должен сделать русский автор. Вольтер даже собрался посетить Петербург, но Кирилл Разумовский, президент академии, воспротивился этому.

В 1757 году Иван Иванович Шувалов уладил это дело. Вольтер стал писать историю Петра. Но где взять необходимые для работы материалы? Шувалов обратился к Ломоносову. «К сему делу, по правде, г. Вольтера никто не может быть способнее, только о двух обстоятельствах несколько подумать должно, – отвечал в письме Ломоносов. – Первое, что он человек опасный и подал в рассуждение высоких особ худые примеры своего характера. Второе, хотя довольно может получить от нас записок, однако перевод их на язык, ему знакомый, великого труда и времени требует». Далее Ломоносов пишет, что делать надо все быстро ввиду «престарелых лет Вольтеровых» и по толковому плану.

Вольтер потребовал историю дипломатических отношений при Петре. На этот раз Шувалов обратился к Мюллеру. Историк ответил, что это сложно, если весь материал изложить, то «надо написать громадную историю в фолиантах, что, кажется, не по гению г. Вольтера». Кроме того, посольские дела, если они писаны недавно, есть вещь секретная. Шувалов стал фактическим цензором высылаемого Вольтеру материала.

В 1759 году вышла первая часть «Истории Петра Великого», она не понравилась русским читателям. Коли взялся за такой ответственный труд, так пиши подробно и внятно. Вольтеру посылали материалы и о самозванцах, и о стрелецких бунтах, также о житии царей Михаила, Алексея и Федора, а автор все сократил и много места отвел своему личному мнению и пространным рассуждениям. С.М. Соловьев пишет, что книга эта, «несмотря на все ее недостатки», была нужна Европе и России и «стоила тех шуб, которые были отправлены ее автору». Фридрих II (а ведь уже шла война) писал Вольтеру с раздражением: «Скажите мне, пожалуйста, с чего это вы вздумали писать историю волков и медведей сибирских? И что вы еще можете рассказать о царе, чего нет в жизни Карла XII? Я не буду читать историю этих варваров, мне бы даже хотелось вовсе не знать, что они живут на нашем полушарии». «История Карла XII» уже была написана Вольтером. Фридриха можно понять, он натерпелся от русских и при Гросс-Егерсдорфе, и при Цорндорфе. Но Вольтера это только забавляло. Он был очень рад, что получил благодарность за свой труд от самой императрицы Елизаветы.

Теперь переходим к главным делам Ив. Ив. Шувалова. В 1775 году в Москве Ломоносовым при самом активном содействии Шувалова был основан университет. Фразу можно переиначить: «Шувалов основал университет при огромном содействии Ломоносова». Отношения этих двух людей, при их столь разном социальном положении, смело можно обозначить словом «дружба». Шувалов преклонялся перед гением Ломоносова, как мог, способствовал продвижению его идей, защищал в борьбе «с немцами», помогал деньгами и выручал в скандальных ситуациях, в которые попадал наш великий ученый и поэт из-за своего буйного характера.

Ломоносов горд, непокорен, обидчив. Приведу в пример его письмо к Шувалову, оно мне нравится и по стилю, и по содержанию, потому что отлично характеризует их отношения. «Никто в жизни меня больше не изобидил, как ваше превосходительство. Призвали вы меня сегодня к себе. Я думал, может быть какое-нибудь обрадование будет по моим справедливым прошениям. Вдруг слышу: “Помирись с Сумароковым”, то есть сделай смех и позор. Свяжись с таким человеком, который ничего другого не говорит, как только всех бранит, себя хвалит и бедное свое ритмичество выше всего человеческого знания ставит. Я забываю все его озлобления и мстить не хочу никоим образом, и Бог не дал мне злобного сердца; только дружиться и обходиться с ним никоим образом не могу, испытав через многие случаи и зная, каково в крапиву… Не хотя вас оскорбить отказом при многих кавалерах, показал я вам послушание, только вас уверяю, что в последний раз… Будь он человек знающий и искусный, пусть делает он пользу отечеству, я по малому таланту так же готов стараться, а с таким человеком обхождения иметь не могу и не хочу, который все прочие знания порочит, которых в духу не смыслит. И сие есть истинное мое мнение, кое без всякие страсти ныне вам представляю. Не токмо у стола знатных господ или у каких земских владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет…»

Вот такую вечный миротворец Иван Иванович получил отповедь. Эту цитату «но ниже у самого Господа Бога дураком быть не желаю» очень любили цитировать при советской власти, иллюстрируя этим величие Ломоносова и подлость царизма. А когда представишь Бога, который предлагает Ломоносову помириться с русским драматургом, видным представителем классицизма, а великий ученый и поэт говорит, что все это «смех и позор», грустно, но не более. Правда, мы не знаем, какие у Шувалова в доме были «знатные кавалеры», но вряд ли хозяин решил покуражиться над своим ученым гостем. Шувалов любил Ломоносова и все ему прощал. Они были соратники.

Московский университет был открыт «для всех сословий», куратором при нем был назначен Ив. Ив. Шувалов. И к созданию университета, и к дальнейшему его существованию он относился, прямо скажем, трепетно. Шувалов составил устав, покупал книги и учебные пособия, организовал при университете собственную книжную лавку и типографию. В этой типографии помимо учебников и книг печатались «Московские ведомости», созданная Шуваловым газета. Университет имел собственную библиотеку, которая «была отворена для студентов» каждую среду и субботу от 2 до 5 часов. Шувалов добился автономии для своего новорожденного учебного заведения, то есть университет не зависел от московских властей. И Ломоносов, и Шувалов очень хотели, чтобы преподавание велось на русском языке, чтобы преподаватели были русскими. Но пока будущим преподавателям самим надо было учиться у иностранцев. В первые годы русских профессоров было только двое – Поповский и Барсов, прочих приглашали из-за границы.

При университете были организованы две гимназии, в которых преподавали 36 учителей, из них 16 русских и 20 иностранных. Замечательный наш драматург Денис Иванович Фонвизин учился как раз в гимназии, об учениках которой говорили как о студентах, – учится в университете, а дальше понимай, как хочешь. Это Фонвизин оставил нам рассказ о гимназических неучах, у которых Волга впадала то в Белое, то в Черное море, и об учителе, у которого на кафтане пять пуговиц – по количеству склонений, а на камзоле – четыре, по количеству спряжений. На экзамене ученику комиссия задает вопрос – смотри, за какую пуговицу учитель держится, и смело давай ответ. Это не анекдот, это быль, но уже то, что подобные рассказы появились, говорит об успехах в деле просвещения. Раньше не было ни университетских гимназий, ни смешных о них рассказов.

Московский университет был основан 25 января, в день Св. Татьяны, Шувалов сам выбрал этот день в честь своей матушки Татьяны Родионовны. Сейчас на территории России 25 января отмечают как день студентов.

Но самым любимым детищем Ив. Ив. Шувалова была основанная им Академия художеств. Об ее учреждении в 1755 году Московский университет подал прошение в Сенат: «Щедротою ее императорского величества под ее покровительством науки в Москве приняли свое начало, и тем ожидается желанная польза от их успехов, но чтоб оные в совершенство приведены были, то необходимо должно установить Академию художеств, которой плоды, когда приведутся в состояние, не только будут славою здешней империи, но и великую пользою казенным и партикулярным работам, за которые иностранные посредственного знания, получая великие деньги, обогатясь, возвращаются, не оставя по сие время ни одного русского ни в каком художестве, который бы умел что делать, и т. д». Президентом Академии трех знатнейших художеств – живописи, скульптуры и архитектуры – стал Шувалов.

Академию учредили в Петербурге, потому что преподаватели, художники и архитекторы, отказались ехать в Москву, правильно полагая, что все их заказы будут получены от двора, да и жизнь в Северной столице казалась более обеспеченной. Для размещения академии Шувалов отдал собственный особняк. Всю жизнь он собирал произведения искусства – живопись голландская, итальянская, французская. В 1758 году значительную часть из своего собрания Шувалов подарил Академии художеств – ученикам нужно было учиться и копировать подлинники.

Начали с малого, в первом наборе было всего 16 человек, потом набрали учеников в Петербурге, через четыре года в академии уже училось 68 человек. Шувалов сам отбирал первых учеников. Главное, чтобы они обладали талантом и желанием учиться, сословие не играло роли. Первыми учениками стали Антон Лосенко, Федот Шубин, Федор Рокотов, Василий Баженов, Иван Еремеев, Иван Старов. Лучших учеников потом отправляли учиться за границу.

Ив. Ив. Шувалов много сделал для создания русского театра. В октябре 1756 года «ее императорское величество изволила указать для умножения драматических сочинений, кои на российском языке при самом начале справедливую хвалу от всех имели, установить российский театр, которого дирекция поручена бригадиру Сумарокову». Основателем русского театра справедливо считают ярославских купцов – Федора и Григория Федоровых, при восшествии на трон Екатерина II присвоила им дворянское звание.

«Русский для представления трагедий и комедий театр» – первый публичный, открылся в Головинском особняке на набережной Васильевского острова. Актрис, актеров и прочих работников для театра набирали вначале через Московский университет, давали объявление в «Московских ведомостях». С 1761 года «знающих грамоте девиц, желающих определиться в службу ее императорского величества при придворном театре» стали набирать и в Петербурге. Директор Московского университета сам возил лучших своих воспитанников в Петербург, чтобы представить их куратору Шувалову. Среди этих лучших был и Фонвизин Денис Иванович. Шувалов весьма покровительствовал будущему драматургу.

В «Записках» Л.Н. Энгельгарда я нашла забавный анекдот, правда, он относится уже к екатерининскому времени. Фонвизин был «облагодетельствован» Иваном Ивановичем, но, «увидя свои пользы быть в милости у светлейшего», то есть у Потемкина, который был в отвратительных отношениях с Шуваловым, драматург «перекинулся к князю». Чтобы угодить Потемкину, Фонвизин рассказывал об Иване Ивановиче много смешного; кроме того, он умел замечательно копировать людей, изображая их походку, повадки и речь. Однажды после очередной потехи Потемкин сказал в сердцах: «Как мне надоели эти подлые люди!»

– Так зачем вы их в дом пускаете? – отозвался Фонвизин. – Велите им отказать.

– Завтра так и сделаю, – бросил Потемкин.

На следующий день швейцар не пустил Фонвизина в дом. Тот возмутился:

– Ты, верно, ошибся и принял меня за кого-то другого.

– Нет, – отвечал слуга. – Я вас знаю. Именно вас его светлость приказал одного не пускать по вашему же совету.

Может быть, анекдот чистой воды выдумка, но он характеризует отношения людей XVIII века.

Сумароков стоял во главе театра до 1761 года. Характер у драматурга был трудный; какая-то в театре случилась история – по свидетельству современников, он поссорился с актрисами. С помощью Ив. Ив. Шувалова дело замяли. Придворная контора отчиталась перед Сенатом следующим письмом: «В сообщении, присланном от Ив. Ив. Шувалова, написано: ее императорское величество изволила указать г. бригадира Сумарокова, имеющего дирекцию над российским театром, по его желанию от сей должности уволить, жить ему, где пожелает, а за его труды в словесных науках, которыми он довольно сделал пользы, и за установление российского театра производить жалованье, каковое ныне имеет. Г. Сумароков, пользуясь высочайшей милостью, будет стараться, имея свободу от должностей, усугубить свое прилежание в сочинениях, которые столько ему чести, столь всем любящим чтение удовольствия приносить будут». То есть Сумарокова, как мы теперь говорим, «отправили на вольные хлеба», но с сохранением оклада, что в наше время уже не делается.

Умерла Елизавета, трон занял Петр III. Ив. Ив. Шувалов остался не у дел. Существуют две взаимоисключающих легенды. Первая – Шувалов вручил императору миллион рублей – последний подарок фавориту от Елизаветы. Вторая – Шувалов много времени проводил за карточным столом, проиграл миллион (все тот же!) рублей и вынужден был продать часть своего имущества. То ли ты украл, то ли у тебя украли…

На престоле Екатерина II. Шувалов не сразу уехал за границу, два года еще прожил в Петербурге в отчуждении от двора. Императрица не могла ему простить независимости; кроме того, она ревновала Ив. Ив. к популярности его среди европейской элиты. Отъезд Шувалова за границу был обставлен вполне гуманно: формально он ехал лечиться, при этом за Шуваловым сохранялось звание куратора Московского университета. Но Академия художеств была отдана в управление Бецкому. Перед отъездом в Европу Ивану Ивановичу действительно пришлось продать часть дома и некоторые любимые картины Рубенса и Рембрандта.

Известно, что поехать с Шуваловым в Европу мечтал Державин. Он был тогда солдатом в гвардейском полку, с Шуваловым он познакомился еще в Москве, а потому решил подать ему прошение, чтобы он взял его в Европу для пополнения образования. Не сомневаюсь, что Шувалов помог бы талантливому юноше, но вмешался случай. У Державина в Москве жила родная тетка, которая имела влияние на молодого человека. Тетка была уверена, что Иван Иванович Шувалов масон, по понятиям того времени – враг рода человеческого. Прошение так и не было написано.

За границей Шувалов прожил 14 лет. Об этой поездке он давно мечтал, а потому много ездил, жил в Риме, Флоренции и в Париже. В Италии он распорядился снять для Академии художеств «формы лучших статуй» и выслал их в Петербург, побывал в Помпеях на раскопках, покупал живопись, гравюры и другие произведения искусства. При этом он переписывался с лучшими умами Европы, посетил Вольтера.

В Россию он вернулся в 1777 году. Некоторые источники сообщают, что Екатерина так и не простила Шувалову его былой славы. Но это не так. Екатерина не была злопамятна, в 1777 году у нее родился первый внук Александр, положение ее на троне было столь прочным, что чужое мнение уже не волновало. Шувалов был приближен ко двору, получил звание обер-камергера и стал частым собеседником Екатерины II, она любила разговаривать с умными, образованными мужчинами. В своих «Записках» Энгельгард пишет, что Шувалов Ив. Ив. сопровождал императрицу в 1787 году в ее эпохальной поездке на юг – в Крым и прочие «новообретенные земли». Шувалов ехал с императрицей в одной карете.

Всю жизнь Иван Иванович поддерживал дружеские отношения с сестрой Прасковьей Ивановной. В 1780 году супруг ее князь Голицын умер, и Шувалов предложил ей поселиться в Петербурге рядом со своим, уже описанном ранее, домом. Прасковья Ивановна ненадолго пережила мужа. После смерти матери дочь Варвара Николаевна (1766–1812) переехала жить к дяде Ивану Ивановичу. Впоследствии Варвара Николаевна вышла замуж за Головина. Она оставила очень интересные «Мемуары», где пишет, что «дядя отдал ей всю свою любовь». Живя в доме Шувалова, юная Варвара составляла описи его коллекций, гравюр, картин и рукописей. Безусловно, Шувалов оказал большое влияние на ее нравственное и художественное мировосприятие.

Жизнь в Петербурге у Шувалова была очень активной и насыщенной. Он организовал первый в России литературный салон. Скажи мне, кто твой друг… – говорили древние. Вот неполный список друзей: Гаврила Державин, Осип Козодавлев, Иван Дмитриев, будущий директор Публичной библиотеки Александр Оленев и т. д.

Иван Иванович Шувалов умер в 1797 году, уже при Павле I. Его похоронили в Малой Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Провожать его катафалк вышел весь просвещенный Петербург. Благодарные потомки уже в наше время поставили ему памятник во дворе Академии художеств.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автора

Елизавета и ее последний фаворит Иван Шувалов Великолепные дворцы, их роскошная обстановка служили той драгоценной рамой, в которой люди видели императрицу Елизавету. Она прославилась как невероятная модница, не надевавшая новое платье больше одного раза. Примерки

автора

7.6. ИВАН V ИВАНОВИЧ ИВАН V ИВАНОВИЧ 1563–1572. В западно-европейских летописях он отразился как Габсбург = Новгородец «ФЕРДИНАНД I» 1558–1564 по . См. рис. 7.21 и рис. 7.22.После трагической гибели царя-подростка ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА, на престол вступает его младший брат ИВАН V ИВАНОВИЧ.

Из книги Реконструкция всеобщей истории [только текст] автора Носовский Глеб Владимирович

5.24. ИВАН V ИВАНОВИЧ = «ФЕРДИНАНД» 24a. РУССКО-ОРДЫНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ИВАН V ИВАНОВИЧ 1563–1572, правил 9 лет. После трагической гибели царя-подростка ДМИТРИЯ ИВАНОВИЧА, на престол вступает его младший брат ИВАН V ИВАНОВИЧ. С воцарением подростка ИВАНА V ИВАНОВИЧА Захарьины-Романовы

Из книги Дворцовые тайны [с иллюстрациями] автора Анисимов Евгений Викторович

Из книги Реконструкция подлинной истории автора Носовский Глеб Владимирович

Иван У Иванович Иван V Иванович 1563–1572. В западных летописях отразился как Габсбург = Новгородец «Фердинанд I» 1558–1564 по .После трагической гибели царя – подростка Дмитрия Ивановича, на престол вступает его младший брат, подросток Иван V Иванович. С его воцарением

автора Соротокина Нина Матвеевна

Александр Иванович Шувалов Александр Иванович (1710–1771) состоял при дворе цесаревны Елизаветы, он содействовал ее восхождению на трон, поэтому после переворота на него как из рога изобилия посыпались награды. 1741 год – Александр Шувалов действительный камергер,

Из книги Императрица Елизавета Петровна. Ее недруги и фавориты автора Соротокина Нина Матвеевна

Петр Иванович Шувалов Энциклопедия пишет о нем – значительный государственный деятель. Петр Иванович (1711–1762) был очень разносторонним человеком. Если обязанностью Бестужева были иностранные дела, то Шувалова мы можем считать премьер-министром, хотя он не имел такой

Из книги Дворцовые тайны автора Анисимов Евгений Викторович

Идеальный фаворит: Иван Шувалов Тайна юного любовникаВ конце 1749 года у сорокалетней императрицы Елизаветы Петровны появился новый фаворит, Иван Иванович Шувалов, двадцати двух лет от роду. Многим казалось, что его «случай» будет недолгим и на смену ему придет новый

автора

Фёдор Иванович? Иван Иванович Молодой 1557 Рождение у Ивана IV сына Федора 1458 Рождение у Ивана III сына Ивана 99 1584 Федор становится великим князем Московским 1485 Иван становится великим князем Тверским 99 1598 Смерть Фёдора 1490 Смерть Ивана 108 Иван Иванович умер 7 марта, а Федор

Из книги Матрица Скалигера автора Лопатин Вячеслав Алексеевич

Иван IV ? Иван Иванович Молодой 1530 Рождение Ивана IV 1458 Рождение Ивана Ивановича 72 1534 Иван IV становится великим князем Московским 1471 Иван становится соправителем отца, великого князя Московского Ивана III 63 1553 Иван IV заболевает и находится при смерти 1490 Смерть Ивана

Из книги Толпа героев XVIII века автора Анисимов Евгений Викторович

Иван Шувалов: идеальный фаворит В конце 1749 года у сорокалетней императрицы Елизаветы Петровны появился новый фаворит, Иван Иванович Шувалов, двадцати двух лет от роду. Многим казалось, что его «случай» будет недолгим и на смену ему придет новый юноша. Но придворные

Из книги Фавориты правителей России автора Матюхина Юлия Алексеевна

Иван Иванович Шувалов (1727 – 1797) Последний фаворит императрицы Елизаветы, дипломат, меценат, коллекционер, основатель Московского университета и Петербургской академии художеств, Иван Шувалов родился в обедневшей дворянской семье в 1727 г. Он получил домашнее образование,

Из книги Русский Галантный век в лицах и сюжетах. Kнига первая автора Бердников Лев Иосифович

автора

Иван Иванович Волынский

Из книги История России. Смутное время автора Морозова Людмила Евгеньевна

Иван Иванович Волынский Принадлежал к боярскому роду, представители которого выехали на службу к московским князьям из бывшего Волынского княжества в XIV в. Первые сведения о службе Ивана Ивановича относятся к 1604 г. - он был послан царем Борисом под Пронск для борьбы с

Из книги Освобождение Вены: роман-хроника автора Корольченко Анатолий Филиппович

Иван Иванович Закоренелым десантником был и начальник штаба полка майор Лисов. Однажды во время демонстрации документального фильма о знаменитой массовой выброске десанта он сказал:- Внимательно понаблюдай за тем бомбардировщиком.- Это был четырехмоторный «ТБ-3», на

Остаться у кормушки власти честным, бескорыстным, незапятнанным человеком - подвиг необыкновенный. Рассказывали, что после смерти Елизаветы Шувалов передал ее преемнику Петру III миллион рублей - прощальный подарок государыни.

В конце 1749 г. у сорокалетней императрицы Елизаветы Петровны появился новый фаворит, Иван Иванович Шувалов, двадцати двух лет от роду. Многим казалось, что его "случай" будет недолгим и на смену ему придет новый юноша. Но придворные оракулы просчитались.

Секрет фаворита

С первого его дня при дворе стало ясно, что Иван Шувалов отличается от других молодых людей. Это заметила великая княгиня Екатерина Алексеевна, будущая Екатерина II.

Она писала, что "вечно его находила в передней с книгой в руке.., этот юноша показался мне умным и с большим желанием учиться.., он был очень недурен лицом, очень услужлив, очень вежлив, очень внимателен и казался от природы очень кроткого нрава".

Шувалов родился в 1727 г., получил домашнее образование и был пристроен своими двоюродными братьями - Петром и Александром Шуваловыми ко двору в надежде, что юноша там оботрется, пообвыкнется и начнет делать карьеру, как все.

Но Иван превзошел все ожидания - он стал фаворитом императрицы Елизаветы и оставался им до самой ее смерти. В истории этой долгой связи есть своя тайна.

Конечно, Шувалов был нужен стареющей кокетке Елизавете, чтобы рядом с красивым юношей и себя чувствовать молодой, чтобы с помощью новой любви, в череде праздников и развлечений отодвинуть осень жизни. Но и это только часть правды о необыкновенной привязанности императрицы к Шувалову.

Лучшие дня

Довольно быстро она узнала и оценила поистине золотой характер своего молодого любовника.

С самого начала Иван, вопреки надеждам братьев, не проявил характерной для них наглости и жадности в хватании богатств, земель, титулов и должностей. А между тем возможности его были огромны - в конце жизни императрицы Шувалов был единственным ее докладчиком, готовил тексты указов и объявлял сановникам ее решения. Фаворит при этом никакой выгоды не извлек. В 1757 г. вице-канцлер Воронцов представил государыне проект указа о присвоении Шувалову титула графа, сенаторского чина, 10 тысяч крепостных душ. Но Шувалов и здесь выдержал все искушения. Поэтому напрасно его порой величают графом - этого титула он никогда не носил. "Могу сказать, что рожден без самолюбия безмерного, без желания к богатству, честям и знатности".

Разумеется, все относительно, и фаворит императрицы не бедствовал: он жил во дворце на полном казенном довольствии, построил и собственный дворец на Невском проспекте. И все-таки никто не мог прошипеть ему вслед: "Вор!"

Остаться у кормушки власти честным, бескорыстным, незапятнанным человеком - подвиг необыкновенный. Рассказывали, что после смерти Елизаветы он передал ее преемнику Петру III миллион рублей - прощальный подарок государыни. Этот поступок Шувалова вполне соответствует всему, что мы о нем знаем.

И в этих его качествах кроется одна из причин долгого фавора Шувалова. Всегда подозрительная к малейшим попыткам фаворитов использовать ее любовь к ним в ущерб ее власти, Елизавета безгранично доверяла Шувалову потому, что не раз испытала его бескорыстие и порядочность.

Необычный любовник

Попав в фавориты к годившейся ему в матери государыне, Шувалов вряд ли смущался - фаворитизм был полноценным общественным институтом в жизни Европы, считался замечательным средством, чтобы устроить свои дела. Молодой, красивый, модно одетый Шувалов был сыном своего века и от своего счастья отказываться не собирался.

Надо сказать, что Елизавете он, конечно, понравился не столько ученостью, сколько светскими манерами и щегольством. Да и вряд ли иной человек мог бы сделаться фаворитом императрицы - модницы и кокетки: ведь ей бы непременно наскучил книгочей в перекрученных чулках.

Но Шувалов был необычным фаворитом, потому что при всех внешних признаках светского щеголя-петиметра он оказался просвещеннейшим человеком, тонким ценителем искусства. Он был глубоко и искренне предан культуре, просвещению. Без него еще долго бы не было Московского университета (1755 г.), Академии художеств (1757 г.), первого публичного театра (1756 г.) Его покровительству многим обязан Ломоносов, а значит, русская наука и литература.

Если славу основателя Московского университета Шувалов делит с Ломоносовым, то Академия художеств - его личное детище, его вечная любовь. Он был автором самой идеи создания Академии в России, тщательно подбирал за границей преподавателей, скупал для занятий произведения искусства, книги, гравюры. Он подарил Академии колоссальную коллекцию картин, ставшую позже основой собрания Эрмитажа.

Но больше всего он заботился о воспитанниках Академии. Шувалов имел особое чутье к таланту, а самое важное - он как меценат был лишен зависти к этому таланту, радовался его успехам, взращивал и пестовал его. Так в дворцовом истопнике, вырезавшем из кости безделушки, он разглядел одного из выдающихся скульпторов России, Федота Шубина, и дал ему образование.

И не одному Шубину! В меценатстве Шувалова была ясная, четкая идеология: развить в России науки и искусства и доказать миру, что русские люди, как и другие народы, могут достичь успехов во всем - только создайте им условия!

Покой и воля

Вся нарядная, праздничная придворная жизнь, власть, подобострастие окружающих разом кончились 25 декабря 1761 г., когда на руках Шувалова умерла императрица Елизавета.

Но, утратив власть, он получил свободу и покой, к которым давно стремился. Позже из-за границы он писал сестре: "Если Бог изволит, буду жив и, возвратясь в свое отечество, ни о чем ином помышлять не буду, как вести тихую и беспечную жизнь, удалюсь от большого света..., не в нем совершенное благополучие почитать надобно, но собственно в малом числе людей, родством или дружбою со мной соединенных. Прошу Бога только о том, верьте, что ни чести, ни богатства веселить меня не могут".

И это не пустые слова, не жеманство экс-фаворита. Как мы видели, Шувалов думал так и во времена своего могущества. Несомненно, им владели популярные тогда идеи так называемого "философского" поведения: комфортабельная, спокойная жизнь в богатом имении, на лоне природы, в окружении друзей, умных собеседников, ценителей вечного и прекрасного. Но, кроме моды, здесь было и искреннее стремление выскочить из беличьего колеса жизни, укрыться от суеты.

Словом, вторая половина жизни Ивана Ивановича прошла так, как он хотел. И ему можно позавидовать. Он уехал за границу, побывал в любимой им Франции, жил в Италии, поражая всех утонченной воспитанностью, образованностью. Вернувшись в Россию, он остался холост и вел тихую жизнь среди картин и книг.

В своем доме Шувалов создал первый литературный салон в России. "Светлая, угловая комната, - вспоминал современник, - там, налево, в больших креслах у столика, окруженный лицами, сидел маститый, белый старик, сухощавый, средне-большого росту в светло-сером кафтане и белом камзоле. В разговорах он имел речь светлую, быструю, без всяких приголосков. Русский язык его с красивою отделкою в тонкостях и тонах... Лицо его всегда было спокойно поднятое, обращение со всеми упредительное, веселовидное, добродушное".

За обеденным столом Шувалова собирались его близкие друзья: поэты Гавриил Державин, Иван Дмитриев, Осип Козодавлев, Ипполит Богданович, адмирал и филолог Александр Шишков, переводчик Гомера Ермил Костров и другие - люди незаурядные, талантливые. Здесь была вся русская литература, как потом в столовой Панаевых.

Всем было уютно и спокойно с Иваном Ивановичем. Он любил друзей, нуждался в их участии и внимании. После "извержения" из дворца написал сестре: "Приобресть знакомство достойных людей - утешение мне до сего времени неизвестное. Все друзья мои или большею частию были (раньше друзьями) только моего благополучия, теперь они - собственно мои".

Он умер осенью 1797 г. Это был конец счастливой жизни. Последние годы Шувалов жил в свое удовольствие, любил людей, поэзию и искусство. Слава умнейшего и образованнейшего человека сопутствовала ему уже при жизни. Он удостоился того, о чем мечтает каждый меценат, покровитель искусств: имя его, вплетя в свои стихи, обессмертил великий поэт:

Неправо о вещах те думают, Шувалов,

Которые стекло чтут ниже минералов...

Чертоги светлые, блистание металлов

Оставив, на поля спешит Елизавет.

Ты следуешь за ней, любезный мой Шувалов,

Туда, где ей Цейлон и в севере цветет...

Dottoressa
Alessandra Jatta Olsoufieff 24.03.2006 05:57:38

I am a descendant of Ivan Ivanovich Suvalov, my great grand mother was Olga Suvalova Olsoufieva and I have spent long time in studing the live of Ivan Ivanovich Suvalov in Italy, in France, in Ingland and in CCCP. I have written a full biografy of his life and I have plenty of information of his life, olso of the 14 years he was abroad. If somebody is interested to it, he can get in touch with me in russian, English, french or italian. Regards, Alessandra


В ноябре 2012 г. исполняется 285 лет со дня рождения, 215 лет со дня смерти
Ивана Ивановича Шувалова (12 ноября 1727 — 26 ноября 1797)
и 255 лет со дня основания Петербургской Академии художеств (6/17 ноября 1757)

1.2.1. Иван Иванович Шувалов (1 ноября (12 ноября) 1727, Москва — 15 ноября (26 ноября) 1797, Санкт-Петербург) — русский государственный деятель, генерал-адъютант (1760), фаворит императрицы Елизаветы I Петровны, меценат, основатель Московского университета и Петербургской Академии художеств. Член Российской академии (1783), один из создателей Академического словаря.

Иван Иванович Шувалов в 1760, портрет кисти Фёдора Рокотова. Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)

И. И. Шувалов был сын Ивана Максимовича Младшего , человека бедного и незнатного. Воспитывала его мать - мелкопоместная дворянка Татьяна Ратиславская. Иван получил хорошее домашнее образование и к 14 годам знал четыре языка. Еще мальчиком Шувалов попал ко двору императрицы Елизаветы, как надо полагать, благодаря покровительству двоюродных его братьев Александра и Петра Ивановичей , или, как указывают некоторые источники, вследствие протекции Мавры Егоровны Шуваловой . Уже в 1745 г., в бытность великой княгини Екатерины Алексеевны в Ораниенбауме, он состоял при ней камер-пажом. В. кн. составила о нем очень хорошее мнение. По ее словам, Шувалов был тихим и скромным молодым человеком; бедность и пренебрежение, с которым относились к нему его знатные родственники, делали его одиноким. В качестве пажа он большей частью находился в передней Екатерины, и она заставала его всегда в книжкой в руках. Жажда знания и любовь к просвещению обнаружились в нем очень рано. Похвалы великой княгини обратили на Шувалова внимание приближенных Елизаветы, а красота и привлекательный характер, которыми отличался он, вскоре дали ему возможность занять очень высокое положение при дворе. Скудость биографических сведений лишает нас возможности выяснить, каким образом Шувалов мог получить то прекрасное, по своему времени, образование, о котором единогласно свидетельствуют все источники. Несомненно, что от природы, помимо прекрасной наружности, он обладал ясным умом, кротким характером и тем человеколюбием ("людскостью"), которое так выгодно отличало его от всех временщиков предыдущих царствований. Но помимо этих дарований, он имел много навыков, которые даются только лишь воспитанием: он был образован, знал иностранные языки, умел с большим достоинством и тактом держать себя в обществе; для сына бедного дворянина первой половины XVIII в. это необычно. Конечно, вряд ли заслуживает доверия известие о том, будто своим воспитанием и образованием Шувалов обязан какому-то французскому актеру. По другим сведениям, в 1737 г. он поступил в гимназию при Академии Наук, где и пробыл до 1743 г.

В первые годы службы при Екатерине Шувалов пережил неудачный роман: он увлекся княжной Анной Гагариной , богатой и умной девушкой, старше его лет на десять. Их браку воспротивились родные Шувалова, и так как он находился в большой зависимости от них, то брак этот не состоялся. Должно быть истинной причиной несогласия Шуваловых на этот брак было намерение провести И. И.Шувалова в фавориты, к чему в 1747—1748 г. у них могли уже быть некоторые основания. Осенью 1749 г. Шувалов начинает приближаться к большому двору и во время сборов для поездки в Москву открыто говорят уже о новом фаворите. 4 сентября 1749 г., в бытность императрицы в Воскресенском монастыре, камер-паж Шувалов пожалован в камер-юнкеры, а 1-го августа 1751 г. сделан камергером с окладом жалованья по званию. Этот случай был симптомом нового усиления Шуваловской партии, которая во все время царствования Елизаветы то поднималась, то падала. Хотя партия эта вовсе не пользовалась общими симпатиями, но многие надеялись, что благородная личность нового любимца явится смягчающим и примиряющим началом в борьбе сильных людей у престола. Первые годы Шувалов должен был делить привязанность государыни не только с ее старым фаворитом, гр. А. Разумовским, но и с новыми симпатиями, Каченовским и Бекетовым. Падение этих случайных людей всегда сопровождалось целым морем сплетен, и часто имя Шувалова повторялось в них в связи с очень непривлекательными обвинениями.


Виргилиус Эриксен (1722-1782) Елизавета Петровна

Иногда на Шувалов обрушивались и с другой стороны: из-за него подвергались преследованию те особы, которые пользовались до или во время фавора его вниманием. Так, например, пострадала Нарышкина и упомянутая выше княжна Гагарина. Все эти обстоятельства могли лишь вооружить общество против Шувалова. Однако в 1754 г. мнение о нем, как о человеке гуманном и порядочном, находит все большее и большее распространение в среде лиц, его знавших. Отмечают его благотворное влияние и на императрицу, и на двоюродного брата Петра, человека подчас очень жестокого и крутого, Наконец, видят в нем покровителя искусства и науки в России. С развитым умом и вкусом сам Шувалов не был чужд творчества. В оставшейся после него записной книжке сохранились опыты стихотворений, очень недурных для того времени. В качестве мецената Шувалов со времени своего фавора берет под свое покровительство М. В. Ломоносова , вступает с ним в близкие сношения и даже учиться у него, как видно из сохранившегося конспекта Ломоносовской риторики, писанного рукой Шувалова. Не раз приходилось Шувалову являться защитником Ломоносова при его борьбе в Академии, докладчиком его заслуг перед императрицей и даже вдохновителем его трудов: ему написано знаменитое послание "о пользе стекла", он побуждал (в 1753—55 гг.) Ломоносова писать историю России, в знании которой лично чувствовал большую необходимость. Наконец, и в материальном отношении Шувалов приходил на помощь Ломоносову, способствовал, например, получению Ломоносовым имения для устройства фабрики разноцветных стекол, применяемых в мозаичной работе. Сближение Шувалова с Ломоносовым, таким образом, было ко взаимной пользе и к общему интересу. Благодаря ему возникла и мысль об основании университета. Ломоносов приписывает инициативу в этом деле себе: "я первый причину подал к основанию университета", говорит он; но если эта идея принадлежит ему, то несомненно, что проведение ее в жизнь и быстрое осуществление ее в неблагоприятных для просвещения условиях тогдашней действительности, принадлежит Шувалову.


L. S. Miropol"sky (after G. Prenner) М.В. Ломоносов (1787, Russian Academy of Sciences, St. Petersburg)

В 1754 г., во время пребывания государыни в Москве, было решено основать университет. Главным советчиком по этому делу явился, конечно, Шувалов, который по возвращении в Петербург уведомил о принятом решении Ломоносова и при этом прислал черновое доношение об университете в Сенат. По совету Ломоносова, Шувалов составил и второе доношение, более полное, чем первое, и 19-го июля 1754 г. гр. Петр Иванович Шувалов предложил Сенату это доношение с приложением проекта и штата учреждаемого в Москве университета для дворян и разночинцев и двух гимназий: одной для дворян, другой для разночинцев. Сенат одобрил предложение Шувалова и постановил доложить его на благоусмотрение императрицы. Ассигнование, предложенное Шуваловым в 10000 р. ежегодно, повышено было до 15000 p., в целях приискания лучших профессоров и учителей и на покупку потребных книг. 12-го января 1755 г. императрицей был подписан указ об учреждении университета и гимназий. Таким образом Шувалову удалось связать свое имя с учреждением в России первого рассадника высшего образования, но он этим не ограничился и решил принять участие в организации его, взяв университет под свое начальство. В проекте университета значилось, что "нужно к одобрению науки, чтобы сама императрица взяла университет под свою протекцию и поставила одну или двух знатнейших особ кураторами". Этот пункт проекта был исполнен, и первым куратором университета был назначен Шувалов. Ввиду того что университет, кроме Сената, не был подчинен никакому присутственному месту, значение куратора в жизни нового учреждения было очень великое директор университета был подчинен только ему, никто из профессоров не мог по своей воле выбирать себе систему преподавания или учебник, но все обязаны были следовать тому порядку и тем авторам, которые будут предписаны "профессорским собранием и от кураторов". Наконец, по проекту предполагалось, что все служащие в университете без ведома и позволения кураторов и директора не будут подлежать иному суду, кроме университетского. Следуя этому уставу, участие куратора в ходе университетских дел должно было быть постоянным и очень значительным. Шувалов отнесся к своему новому детищу с большим вниманием и заботой, конечно постольку, поскольку дозволяли ему это постоянная жизнь в Петербурге, вдали от университета, и досуг среди той массы дел, которыми его особенно стали обременять, именно, с 1754 г. Несмотря на обилие их, Шувалов заботится о покупке для университета книг и разных пособий, о приглашении из-за границы преподавателей и т. д. Конечно, все эти услуги были бы более значительны, если бы в это время на него не легло бремя новых обязанностей и дел.


Yevgraf Chemesov (1737-1765). Ivan Ivanovich Shuvalov (1760)

Одновременно с учреждением университета началось еще одно благое дело, почин и проведение в жизнь которого связано с именем Шувалова. В 1757 г. он представил Сенату проект и штат Академии Художеств в С.-Петербурге, предлагая "взять в оную способных учеников из Московского университета, которые уже и определены учиться языкам и наукам, принадлежащим к художествам". Это представление, одобренное Сенатом, было утверждено императрицей, и с 1759 г. на содержание Академии из штатс-конторы стали отпускать по 6000 p. в год. Сначала Академия существовала без особого регламента. Она числилась при Московском университете (хотя помещалась в С.-Петербурге) и имела лишь своего инспектора. Под его наблюдением на казенном содержании жило несколько человек из первых учеников Московского университета, обучаясь закону Божию, иностранным языкам, географии, арифметике, геометрии, истории и мифологии, а также рисованию, скульптуре и архитектуре. Затем был приглашен еще преподаватель анатомия и выписан из Франции резчик, а позднее еще несколько профессоров живописи и граверного дела из Франции и Германии. Шувалов принимал очень живое участие в жизни Академии: он требовал ежемесячных списков учеников с указанием их успехов, приглашал знатных посетителей, похвалы и награды которых поощряли учеников, и сам жертвовал книги и картины из своих богатых коллекции. Заботясь о лучшем положении Академии, Шувалов занялся составлением подробного регламента и в начале 1761 г. представил проект его императрице. Согласно ему, Академия должна была состоять из президента, директора, советников и секретаря. Преподавательский состав был из 5 профессоров, 6 академиков и 8 адъюнктов. Учащихся полагалось 40, все на казенном содержании. Кроме этого штата, при Академии могли быть почетные члены из знатных особ и вольные ученики. Президент, которым был сам Шувалов, имел "главное смотрение над Академией", он приглашал профессоров и учителей и определял как их обязанности, так и программы преподавания. Ему же принадлежало председательство при совещаниях директора с профессорами об успехах учеников. Хотя этот проект не был утвержден, но Академия в первые годы своего существования жила, приближаясь к нему. Не оставлял Шувалов без внимания и общий ход дел Академии, внушая начальству ее собираться для обсуждения дел не менее 3-х раз в неделю и представлять ему доношения о всем, что зависит от решения его, президента.

Уже в 1760 г. из числа академических учеников были выделены лучшие, заслуживающие отправки за границу; это были знаменитые впоследствии Лосенко и Баженов.


И. В. Ческий. Академия свободных художеств. С оригинала П. П. Свиньина. Б., гравюра резцом. 1810-е. НИМ РАХ

Провести в жизнь "регламент" и окончательно установить порядок жизни Академии помешали Шувалову те же обстоятельства, которые препятствовали ему довести до конца и университетские дела. Родственная и партийная близость с Шуваловыми и случай делали его главной государственной пружиной жизни России, именно главным лицом того правительственного круга, который фактически управлял Россией в последние шесть лет царствования императрицы Елизаветы. Недаром Вольтер писал по поводу поездки Шувалова за границу: "C"est ex-empreur de Russie qui nous vient". Если взять эти слова по существу — они верны. Редкий из фаворитов, даже в России XVIII в., имел такую полноту власти, как Шувалов, хотя вряд ли он искал ее: его побуждали к тому малообразованность, бездеятельность и, наконец, болезнь императрицы, вследствие которых государственные дела шли слишком медленно или совсем не подвигались за невозможностью видеть государыню и докладывать ей. Единственный, кому это удавалось, особенно же в последние два-три года жизни Елизаветы, был Шувалов. Между тем Россия с 1754 г. начала переживать ряд событий, приведших ее к международным столкновениям, разрешившимся в Семилетнюю войну, и к ряду внутренних потрясений, связанных с вопросом о престолонаследии. И в тех, и в других Шувалову пришлось сыграть значительную роль. Выросший на французской литературе, приближенный к императрице, известной своим французолюбием, Шувалов всегда слыл за ярого сторонника Франции; события в Европе привели к тому, что Шувалов мог на деле проявить свои симпатии. Уже в мае 1753 г. было принципиально решено, что Россия примет энергичные меры, вплоть до войны, в целях обуздания "скоропостижного" прусского короля Фридриха Великого, грозившего расширением пределов своего государства и усилением его нарушить политическое равновесие Европы. Приходилось искать союзников для этого сложного и тяжелого предприятия. Помимо естественного в этом деле, по тому времени, нашего союзника Австрии, нужно было привлечь к совместным действиям Англию или Францию. В России были сторонники той и другой. Явно англофильскую политику вел партийный враг Шувалова, канцлер гр. А. П. Бестужев, официальный руководитель иностранных дел императрицы Елизаветы. Но, по обычаю XVIII, а отчасти и XIX в., у него за спиной шла другая дипломатия, тайная, но не менее значащая, чем официальная. Ее руководителем во Франции того времени был принц Конти, а в России — гр. М. И. Воронцов и И. И. Шувалов, симпатии же этих лиц были на стороне Франции и против Англии.


Антон Лосенко (1737-1773) Портрет президента Академии художеств Ивана Ивановича Шувалова (около 1760)

Вследствие этого, в то время, как официальная дипломатическая Франция готовилась заключить наступательный союз с Турцией, Польшей и Швецией против России и Австрии, секретная — готовила соглашение с этими державами. Сношение между русскими вельможами, посвященными в тайную переписку короля, и Францией шли чрез посредство торговцев-французов, родившихся или даже временно живших в России и уезжавших по своим делам во Францию: таков был купец Мишель из Руана. Однако вмешательство И. И.Шувалова не ограничивалось тайными сношениями с Францией. Поддерживая то одну, то другую из борющихся при дворе партий, Шувалов то помогает M. И. Воронцову против А. П. Бестужева, то Бестужеву против его врагов.

В связи с началом военных действий между Россией и Пруссией в Европе возник интерес к России и ее прошлому. Фридрих Великий, учитывая все значение общественного мнения, решил, воспользовавшись вниманием Европы к России, выпустить ряд книг, цель которых была унизить Россию, ее прошлое и государей, до Петра Великого включительно. Узнав об этом, И. И. Шувалов решил бороться с Фридрихом В. его же оружием. Поэтому, по поручению Шувалова, 28 апр. 1757 г. Ф. П. Веселовский отправился к Вольтеру в Женеву с целью пригласить Вольтера в Россию и написать историю Петра Великого. Не застав Вольтера в Женеве, Веселовский написал ему письмо в Лозанну, передавая в нем предложение Шувалова. С тех пор началась переписка между Вольтером и Шуваловым, продолжавшаяся много лет; как известно, Вольтер взялся за составление истории Петра Великого, получил из России много ценных документов, гравюр и медалей; но написал произведение, вовсе не отвечавшее тем целям, которые ставил ему И. И. Шувалов, почему последний очень долго был недоволен Вольтером.

В 1756 г. Бестужев и Шувалов стали сильно расходиться в вопросах, как внешней, так и внутренней политики. Здоровье императрицы настолько было слабо, что не раз являлось опасение ее близкой смерти и нужно было выяснить условия престолонаследия. Как для самой императрицы, так и для большинства правительственных лиц было ясно, что в. к. Петр Федорович вряд ли сможет удовлетворить тем требованиям, которые предъявляла жизнь к правителю России; поэтому возникает ряд проектов престолонаследия и придворные партии поддерживают то один, то другой из них, в зависимости от тех выгод, которые он сулит. В этих партиях принимали участие не только русские вельможи, но и представители иностранных держав, для которых появление у власти той или другой партии обозначало вполне определенный политический курс: если это будет Бестужев — то ждали англофильства, с именем же Шувалова связывали продолжение франко-австрийского союза. Во всех этих счетах огромную роль играл молодой двор в. к. Петра Федоровича. Конечно, его учли и Шуваловы, и с 1754 г., вопреки желанию и даже без ведома гр. Бестужева, гофмейстером "молодого двора", на смену Чоглокову, был назначен гр. А. И. Шувалов. Однако, вскоре выяснилось, что и молодой двор разделился на партии: великий князь был в открытой вражде со своей женой, и Шуваловым приходилось выбирать между ними. Сначала они хотели сблизиться с в. к. и начали преследовать Екатерину; им удалось открыть императрице глаза на характер отношений великой княгини к С. Салтыкову и последнему пришлось иметь объяснение с И. И. Шуваловым. Для большего сближения в. к. с Россией Шуваловы принуждали обменять его Голштинские владения с Данией на графства Ольденбург и Дельменгорст. Пока же, ввиду плохого состояния его финансов, выхлопотали ему субсидию и усилили русскими войсками его армию. Наконец, Шуваловы провели в. к. в члены Конференции. Но уже с начала 1756 г. И. И.Шувалов мог знать, что великий князь Петр не внушает императрице ни симпатии, ни доверия. Она жаловалась на слабость его рассудка, на несдержанность всего его поведения, доходившую до того, что даже вмешательство самой Елизаветы его не образумливало. Особенно раздражало императрицу несогласие в. к. на обмен его владений с Данией, так как это шло явно в ущерб интересам России. Соответственно отношению императрицы и И. И. Шувалов высказывал датскому посланнику Мольцану (21 февраля 1756 г.) свое несочувствие поведению в. к. в деле голштинского обмена и дал Мольцану очень нелестную характеристику в. к. Конечно, убедившись в непригодности к делам правления в. к. Петра, Шуваловы могли бы сблизиться с Екатериной, и действительно обе стороны сделали к тому попытки. О сближении этом особенно старался английский посол Уильямс, надеясь таким образом объединить партии Шуваловых и Бестужева и увлечь их к общему действию в интересах Англии. Убедившись в невозможности этого, Уильямс, уверенный в слабости Бестужева, предложил в. к. Екатерине совсем порвать с канцлером и перейти на сторону Шуваловых. Следуя ему, Екатерина обратилась к И. И.Шувалову с предложением союза с Шуваловыми. Условия его были таковы, что "они (Шуваловы) должны делать для нее все в настоящем, она для них — в будущем". Письмо с предложениями Екатерины передал Шувалову приближенный ее Лев Нарышкин, человек очень веселого нрава, балагур, любивший высмеять всякого, а особливо людей несимпатичных Екатерине. По его рассказу, Шувалов, прочтя письмо в. княгини, пришел в восторг, бросился на колени пред образом и долго оставался в религиозном экстазе.


Луи Каравак (1684-1752) Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны после приезда в Россию (1745. Портретная галерея Гатчинского дворца)

Однако, примирения между Шуваловым и Екатериной не состоялось, прежде всего уже ввиду несогласий их взглядов на престолонаследие. В начале июля 1756 г. в петербургском правительственном круге распространились слухи о том, что будто бы Теплов выработал, по поручению императрицы, проект манифеста о престолонаследии. Слух этот очень встревожил Бестужева и его сторонников, так как по их замыслам после смерти Елизаветы предполагалось объявить манифест о соправительстве Петра и Екатерины. Датский посланник, прослышав об этих планах, обратился за разъяснениями к канцлеру, который доверил ему по секрету, что действительно И. И. Шувалов сообщил ему проект манифеста, составленный Тепловым. Впрочем, этот проект не известен императрице. В обсуждении его принимали участие камергер гр. P. И. Воронцов, генерал-майор граф Чернышев (друг И. И.Шувалова: их звали — Орест и Пилат) и гетман гр. Разумовский. По их замыслу великий князь и его жена устранялись от престола в пользу в. к. Павла, которого должно было провозгласить императором. В то же время предполагалось упразднить в России самодержавие. В России вводилась новая форма правления, которую за малолетством государя должен был утвердить объявленный для этого регентом И. Шувалов. Когда проект этот был разработан и написан, гетман вручил его И. Шувалову для передачи и подписи его императрицей. Однако Шувалов не решился передать этот документа государыне, не добившись согласия гр. Бестужева, чего он и не достиг: канцлер был решительным сторонником Екатерины и не хотел слушать никаких проектов, где бы шла речь об ее удалении из России или устранении от престола. Как известно, вмешательство канцлера в вопрос о престолонаследии и связанные с ним международные и военные дела привело его к падению, суду и ссылке. Правда, и после его падения, в котором Шуваловы сыграли довольно видную роль, они пытались сблизиться с Екатериной и даже в 1760 г. достигли значительных результатов. Екатерине И. И. Шувалов в то время был очень нужен во всех смыслах. Его положение было очень прочно, и впоследствии, уже сделавшись императрицей и составляя проект манифеста о Совете, Екатерина писала об этой эпохе: "все государство одними персонами и их изволениями без званий и вне мест управляемо бывало". Против этого на полях были проставлены буквы "П. И. Шувалов да И. И. Шувалов".

К 1760 г. И. И. Шувалов сосредоточил в своем ведении высший надзор за внешней политикой России, во главе которой официально стоял его единомышленник и друг гр. М. Л. Воронцов; за войной и ведшей ее армией, главнокомандующий которой присылал ему не только официальные рапорты, но и частные письма, которыми уведомлял его о всем происходящем при войске, а над начальниками наблюдал его верный корреспондент Я. Сиверс. Зависимость всех остальных мероприятий от воли И. И.Шувалова определялось уже тем, что ни один доклад на имя императрицы не мог пройти мимо его. Еще в ноябре 1757 г. французский посланник маркиз де Лопиталь указывал на стремление И. И. Шувалова вмешиваться в дела правления и направлять их по своему желанию. В делах внешней политики он этого и достиг, добившись присоединения России по Версальскому трактату и объявления войны Пруссии. И в дальнейшем он продолжал свою французофильскую политику. Посланный русским правительством во Францию Д. Бехтеев должен был доносить о возложенных на него делах не только вице-канцлеру, своему начальнику, но и И. И. Шувалову. Последнему, судя по сохранившимся письмам, Бехтеев даже старался угодить более, чем Воронцову: он ходатайствует перед французским правительством через Рулье о награждении И. И. Шувалову за его заслуги при присоединении России к Версальскому трактату и добивается присылки И. И. Шувалову дорогих "куриезных" эстампов и книг; он заказал за 5000 ливров одноколку для И. И. Шувалова и бережно наблюдал за ее отправкой в Россию; он покупал для университета пособия, пригласил для Академии Художеств преподавателя-резчика и нашел постоянного комиссионера и корреспондента г. Мальи. Зная наклонности И. И.Шувалова, Бехтеев подробно описывает ему образ жизни в королевском дворце: "levé du roi", "la toilette de la reine et mesdames de France", сообщает ему новости Парижа, заседания большого королевского совета, политики, литературы, театра... Бехтеев вполне определенно пишет, что ускорить дело — значит обратиться к И. И.Шувалову, получить милость или награду можно только через него и в конце своей дипломатической миссии (27 января 1758 г.), желая поправить свои расшатанные материальные средства, просить о том И. И.Шувалова. Многие из лиц, составлявших тогдашнее правительство России, были очень недовольны тем огромным влиянием, которое имел И. И.Шувалов, и, отлично понимая, что оно главным образом происходит оттого, что Шувалов может непосредственно докладывать государыне о чем хочет и как найдет правильным, стремились умалить его значение, дав ему какое-либо официальное назначение. Сделав его членом Конференции — поставили бы его в зависимость от этого учреждения, введя в Сенат — подчинили бы решению всей коллегии или генерал-прокурора.


Профильный портрет И.И. Шувалова работы Ф. Шубина. 1771. Мрамор. ГТГ

Даже благожелатели Шувалова жаловались на то, что он по мягкости характера часто поддается дурным влияниям и, не находясь в курсе дел, своим вмешательством наносит вред и благим начинаниям. Так, например, еще в 1758 г. гр. М. И. Воронцов, получив тяжелое наследие великого канцлера, просил себе в помощь двух конференц-министров, в числе них, как будущего вице-канцлера И. И. Шувалова. Сохранились проекты назначения И. И.Шувалова в Конференцию, в Сенат; от всех этих должностей он решительно отказывался. Зато, начиная с 1756 г. и по 1761 г., через него поступает в Сенат ряд Высочайших указов. 21 сентября 1757 г. Шувалов произведен в генерал-лейтенанты, а 4-го июня 1760 г. назначен генерал-адъютантом к Ее Императорскому Величеству. В 1760—61 г. тяжелое состояние здоровья государыни, неудачная война, беспорядок в управлении, борьба партий и неуверенность в будущем, вследствие неизвестности, кто займет престол, совершенно нарушили душевное равновесие Шувалова. Его письма за этот период жизни полны грусти: "крайняя гипохондрия мучит и конца безчастной жизни не делает", пишет Шувалов; он не посещает друзей, боясь заразить их своей тоской. Он чувствует, что не стоит на высоте государственной, по его словам: "государство уже не чувствует власть самодержавства. Все повеления без исполнения, главное место без уважения, справедливость без защищения". Но не ему бороться с таким злом: "Вижу хитрости, которых не понимаю, и вред от людей, преисполненных моими благодеяниями. Невозможность их продолжать прекратила их ко мне уважение, чего, конечно, всегда ожидать был должен и не был столько прост, чтобы думать, что меня, а не пользу свою во мне любят".

Смерть императрицы была для И. И. Шувалова очень тяжелым, хотя и давно жданным ударом: печаль от него усугубилась еще и тем отношением, которое проявил к памяти почившей государыни ее наследник. Екатерина видела во время обеда, данного новым императором многих из придворных, которые, не найдя свободных мест за государевым столом, бродили вокруг него. В числе их был вчерашний всесильный временщик. На лице его еще были следы печали и отчаяния, на щеке "видно было, как пятью пальцами кожа содрана, но тут за стулом Петра III, стоя, шутил и смеялся с ним". Новое царствование все же не принесло И. И. Шувалову окончательного падения и отставки. В его руках соединили все просветительные учреждения России и он был "как бы первым министром нарождающегося русского просвещения". Под его кураторством был оставлен Московский университет и Академия Художеств. 14-го марта 1762 г. И. И. Шувалов был сделан главным директором Шляхетского кадетского корпуса, 24-го августа 1762 г. все три существовавшие тогда кадетские корпуса были соединены в один и отданы в управление И. И. Шувалова. Правда, во всем фактически он был подчинен Волкову и с трудом отстаивал интересы управляемых им учреждений.


Дмитрий Григорьевич Левицкий (1735-1822) Иван Иванович Шувалов (1727-1797), фаворит им. Елизаветы Петровны. (1780-е)

Роль И. И. Шувалова при перевороте, возведшем на престол императрицу Екатерину II, очень не ясна. Судя по отзывам, которые давала о нем Екатерина, Шувалов поступал, если не явно против нее, то во всяком случае и не за нее. По ее словам (2 авг. 1762), И. И. Шувалов "самый низкий и подлый из людей". Этот отзыв после той приязни, которая была у Екатерины к И. И. Шувалову в 1761 г., после тех не мелких услуг, которые были им ей оказаны в свое время (хотя бы в отношении Понятовского и Бестужева), показывают, что за 1762 г. произошли события, отвернувшие Екатерину от И. И. Шувалова. Со вступлением Екатерины на престол — он отставной человек: ему предложили почетное отступление — поездку на три года за границу. В начале апреля 1763 г. Шувалов оставил двор, живший в то время в Москве, и отправился для устройства дел в Петербург. Сохранилось его письмо к Г. Г. Орлову, в котором он просит императрицу купить один из его домов и часть картин за 12000 p. ввиду крайней его нужды. Шувалов намеревался через Берлин и Вену проехать во Францию — предмет его давнишней любви и симпатии. С 1763 и по 1773 г. он путешествовал по Европе. Долго гостил в Париже, ездил в Лондон, Италию и всюду был желанным гостем, принятым в лучшем обществе. В изгнании Шувалов не забывал родины. Он поддерживал переписку с теми из друзей, которые остались в России, иные навещали его и за границей; живя в Италии, он заказывал для Академии Художеств и Эрмитажа гипсовые слепки со знаменитых статуй и пересылал их в Россию. Мало-помалу и Екатерина стала по отношению к И. И. Шувалову переменять гнев на милость. В ее переписке с Гриммом все чаще и чаще встречается имя Шувалова, сначала в связи с вопросами искусства: покупками картин, коллекции разных художественных предметов. Вспомнили о нем и при дворе: в 1767 г. враги Панина хотели подкопаться под него и начать оттеснять его от дел, возведя на должность главного воспитателя в. к. Павла Петровича И. Шувалова. Конечно, эта затея была нелепа, но имя Шувалова уже было произнесено при дворе.


В 1771 г. нашлось и еще одно поручение, при котором мог пригодиться И. И.Шувалов. В Польше, на которую тогда Екатерина обращала особенное внимание, появился "бешеный нунциус"; вспомнили, что в Риме уже 4 года живет И. И. Шувалов и что благодаря своим связям он может поговорить с папой и уладить дело без шума. И. И.Шувалов получил надлежащую инструкцию и, действительно, уладил дело: папа отозвал "бешеного нунциуса" из Варшавы. В благодарность за эту заслугу Шувалов в 1773 г. пожалован в действительные тайные советники. Этот знак милости императрицы внушил Шувалову мысль о возможности возвратиться в Россию. Друзья навели справки, и Шувалов в 1777 г. не только был допущен на родину, но и принят ко двору. Правда, властью он уже больше не пользовался, но сделался членом избранного кружка императрицы и почетным лицом при дворе ее. В качестве знатока он помогал государыне пополнять произведениями искусства ее Эрмитаж, а в качестве почетного и занимательного собеседника сопровождал ее во многих путешествиях и поездках, между прочим, в Тавриду.

В своем доме Шувалов создал первый литературный салон в России. "Светлая, угловая комната, - вспоминал современник, - там, налево, в больших креслах у столика, окруженный лицами, сидел маститый, белый старик, сухощавый, средне-большого росту в светло-сером кафтане и белом камзоле. В разговорах он имел речь светлую, быструю, без всяких приголосков. Русский язык его с красивою отделкою в тонкостях и тонах... Лицо его всегда было спокойно поднятое, обращение со всеми упредительное, веселовидное, добродушное".

За обеденным столом Шувалова собирались княгиня Дашкова, Завадовский, Храповицкий, Козодавлев, Янкевич, Дмитриев, Шишков, Оленин, Державин и др. С княгиней Дашковой он разделял труды по изданию "Собеседника любителей российского слова"; один из первых восхищался стихами Державина и содействовал его известности. Замеченный им на акте московского университета Е. И. Костров трудился над переводом "Илиады", живя в доме Шувалова. Ему многим обязаны Фонвизин, Богданович, Херасков. В 1784 г. он выдвинул известного крестьянина-самоучку Свешникова.

В 1778 г. Шувалов произведен в обер-камергеры. В 1782 г. награжден орденом св. Андрея Первозванного. С учреждением знаков ордена св. Владимира И. И. Шувалов был назначен председателем в орденском капитуле. В 1783 г. избран действительным членом Имп. Российской Академии. Шувалов скончался семидесятилетним стариком в 1797 г., оплакиваемый всеми, кто его знал.

И. И. Шувалов, одна из привлекательнейших личностей России XVIII в. Он умел совмещать в себе горячую любовь ко всему русскому с приверженностью к французскому просвещению и просвещению вообще, он был человеколюбив и, где мог, являлся защитником слабого и несправедливо обиженного: таким он, например, выступил в деле кн. Якова Шаховского. Зная, какое влиятельное положение он занимает в государстве, Шувалов стремился использовать его не в целях эгоистических, не к своей наживе или выгоде, а в интересах государства и правды; он писал о себе: "считайте, милостивый государь, что я мертв для себя самого, когда себе ничего не желаю, о себе не думаю, а все для того, чтобы удостоиться имени честного человека". В лице Шувалова был тот редкий случай, когда фаворит искал нравственного влияния и на государыню, и на среду, в которой жил. Правда, он вмешивался и в государственные дела, вмешивался неудачно и даже с ущербом для России, но это вмешательство было, как выше показано, вынужденным. В чертах характера Шувалова нет ни честолюбия, ни властолюбия, ни даже охоты к широкой политической деятельности. Императрица Екатерина хотела дать его портрет в лице "Нерешительного", выведенного в "Былях и Небылицах". "Есть у меня сосед, писала она, который в младенчестве слыл умницей, в юношестве оказал желание умничать, в совершеннолетие каков? — Увидите из следующего: он ходит бодро, но когда два шага сделает направо, то одумавшись пойдет налево; тут встречаем он мыслями, кои принуждают его идти вперед, потом возвращаться вспять. Сосед мой от роду не говаривал пяти слов и ни делал ни единого шагу без раскаяния потом об оном". Эта робость, нетвердость действительно видны в деятельности и жизни Шувалова, вот почему он так пал духом и растерялся среди событий 1760—1761 г. Наконец, должно еще указать на характерное для эпохи соединение в нем вольтерьянства, легкого вольнодумства, с набожностью, которое многие трактовали как прямое ханжество. Все эти мелкие в сущности недостатки не могут, конечно, закрывать перед нами те высокие черты, которые проявил в своей жизни и деятельности И. И. Шувалова.

ЖЗЛ

Процитировано
Понравилось: 3 пользователям

12 ноября (1 ноября) 1727 года, 290 лет назад, родился Иван Иванович Шувалов - человек, которому было суждено сыграть очень значительную роль в российской политической и культурной середины XVIII века. Судьба Ивана Шувалова - это невероятный взлет и опала, невиданное политическое влияние и впечатляющая по тем временам личная скромность. Широкой аудитории Иван Шувалов известен, прежде всего, как фаворит императрицы Елизаветы Петровны. Изначально факторов, которые могли бы поспособствовать придворной карьере, у Ивана Шувалова не было.

Выходец из небогатой дворянской семьи, Иван Шувалов рано лишился отца - Ивана Шувалова-старшего, который служил в гвардии. Воспитывала Шувалова-младшего мать - Татьяна Родионовна. Детство мальчика проходило в имении деда в Смоленской губернии, а также в Москве. Уже тогда, в ранние годы, Иван проявлял большой интерес к чтению, самообразованию. В отличие от многих сверстников, которые интересовались светскими развлечениями, юного Ивана Шувалова тянуло к книгам. Он много читал, учил иностранные языки. Знакомство с французской литературой того времени сделало его одним из наиболее передовых по своим взглядам людей.

Как Шувалов оказался при дворе? Благодаря протекции. Его двоюродные братья в 1740-е - 1750-е годы занимали очень серьезное положение в государственной иерархии Российской империи. Александр Иванович Шувалов (1710-1771) еще до воцарения Елизаветы Петровны заведовал ее дворцовым хозяйством, получил в 1744 г. звание генерал-поручика, а в 1746 году вообще возглавил Канцелярию тайных розыскных дел. Петр Иванович Шувалов (1711-1762), служивший у цесаревны Елизаветы Петровны камер-юнкером, принимал самое активное участие в перевороте 1741 года, за что был произведен в генерал-майоры и стал сенатором. Оба брата оказали всестороннюю поддержку своему младшему родственнику Ивану Шувалову. В 1742 году 15-летний отрок начал службу при дворе императрицы Елизаветы Петровны в должности камер-пажа. Так произошло его личное знакомство с императрицей. Тогда даже его двоюродные братья Александр и Петр не могли себе представить, что спустя каких-то несколько лет младший Шувалов превзойдет даже их, опытных царедворцев, по масштабам своего влияния на политику императрицы. Пока они думали лишь о том, что надежно пристроили юношу на придворную службу и со временем он сможет сделать карьеру. Но покровители молодого Шувалова ошибались - как раз формальной карьерой Иван Иванович интересовался меньше всего.

В 1749 году 22-летний Иван Шувалов был произведен в камер-юнкеры. К этому времени из начитанного отрока он превратился в образованного и видного молодого человека. Кроме изысканных манер, в Шувалове подкупали и его внешние данные - он был очень высоким, под два метра, атлетически сложенным юношей, но при этом без той «грубой» внешности, которая присутствовала у многих здоровенных гвардейских офицеров. На него «положила глаз» сама государыня Елизавета Петровна, которая, как известно, была весьма любвеобильна к мужскому полу. Внешняя привлекательность молодого Ивана Шувалова, его тактичность, хорошие манеры и прекрасное образование очаровали императрицу. Иван превратился в одного из ее любимых камер-юнкеров и быстро стал фаворитом императрицы.

К этому времени генерал-адъютант Александр Шувалов и его брат Петр были возведены в графское достоинство. Но Иван Шувалов от графского титула отказался. Он вообще был очень скромным человеком. Ни графский титул, ни иные почести Иван Шувалов принимать не хотел. В 1751 году он получил должность камергера и более не собирался получать какие-либо высокие посты и звания. Он отказался не только от графского титула, но и от должности сенатора, а также от предложенных Елизаветой поместий с десятью тысячами душ крепостных крестьян.

В то же время, равнодушный к чинам и богатству Иван Шувалов смог достаточно быстро сосредоточить в своих руках колоссальное влияние на политическую жизнь страны. В определенный период под контролем Ивана Шувалова оказались целые направления внешней и внутренней политики Российской империи. Если раньше его «двигали» братья Александр и Петр, то теперь уже младший Иван помогал своим высокопоставленным родственникам в обретении чинов и должностей. Императрица Елизавета Петровна максимально приблизила Ивана Шувалова к себе. Он единственным из царедворцев получил возможность личного доклада императрице, он же объявлял ее волю Сенату, губернаторам, правительственным чиновникам.

Надо сказать, что России того времени очень повезло с фаворитом императрицы. В отличие от многих других царедворцев, Иван Шувалов был действительно достойным человеком. Его просвещенность незамедлительно отразилась на внутренней и внешней политике Российской империи, на которую в 1750-е годы Иван Шувалов оказывал самое серьезное влияние. С детства прекрасно знавший французский язык и восторгавшийся сочинениями французских писателей и философов, Иван Шувалов активно способствовал сближению Российской империи с Францией. Во Франции Шувалов, судя по всему, видел эталон просвещенной монархии и хотел, чтобы Россия как можно ближе подошла по уровню развития к этой передовой на тот период европейской державе.

К сожалению, до сих пор плохо изучены политические проекты Ивана Ивановича Шувалова. Впрочем, известно, что он был человеком весьма прогрессивных для своего времени и положения убеждений. Стремясь содействовать просвещению, Шувалов настаивал на необходимости проведения масштабных политических реформ либерального толка. В частности, он выступал за отмену телесных наказаний для дворян и ограничение срока их службы, за упорядочение правового статуса непривилегированных сословий, считал необходимым разработать и реализовать на практике основы всеобщей системы образования, стремился к созданию сиротских домов, опекунских советов. Судя по всему, Иван Шувалов был и сторонником постепенного ограничения самодержавной власти, ратуя за увеличение количества сенаторов и принятие «фундаментальных законов», которые могли бы ограничивать возможности монарха.

Будучи человеком интеллектуальным, Иван Шувалов прекрасно понимал необходимость развития науки, культуры и искусства. Пользуясь своим огромным влиянием на императрицу и практически неограниченными финансовыми возможностями, которые открывались ему благодаря положению фаворита, Шувалов превратился в 1750-е годы в главного покровителя науки и искусства в России. Именно он оказал всестороннюю поддержку Михаилу Ломоносову в его начинаниях. В 1755 году при непосредственном участии Шувалова был основан Московский университет.
12 (23) января 1755 года Елизавета Петровна подписала указ об учреждении Императорского Московского университета.

Дата создания первого в стране университета выпала на Татьянин день. И это было не случайно. Иван Шувалов почтил так свою мать Татьяну Родионовну. Именно Иван Иванович Шувалов и был назначен первым куратором университета, получив возможность влиять на его организационную политику и заниматься подбором профессорско-преподавательского состава. Впоследствии многие историки обвиняли Шувалова в том, что он дескать присвоил себе все подлинные заслуги Ломоносова по созданию университета. Однако здесь не все так просто. Ведь без поддержки со стороны Шувалова, имевшего влияние на императрицу, Ломоносову вполне вероятно и не удалось бы протолкнуть проект открытия Московского университета. Скорее Шувалов сыграл даже более важную роль в создании университета, решив множество важных организационных и политических вопросов. В советское время заслуги Шувалова в создании Московского университета отодвигались на второй план.

По политическим соображениям было выгодно представлять единственным инициатором создания университета выходца из народа Михаила Ломоносова, а не царского фаворита и камергера Ивана Шувалова. Предпочитали не говорить и о заслугах самой императрицы Елизаветы Петровны. Долгое время именно Михаил Ломоносов считался единственным инициатором создания университета, хотя любому мало-мальски сведущему человеку понятно, что при всем уважении к Ломоносову, не заручись он поддержкой Шувалова, а затем и императрицы - никакого Московского университета в то время просто бы не было. Лишь в 1990-е годы вновь заговорили о роли Шувалова в создании главного высшего учебного заведения в стране, была даже учреждена премия, названная именем Шувалова, в честь царского камергера назвали и один из новых корпусов МГУ. Памятник Ивану Шувалову поставили у здания Фундаментальной библиотеки Московского государственного университета.

В 1757 году, также при огромном участии Шувалова, была открыта Императорская Академия художеств. Первоначально ее даже разместили в знаменитом особняке Ивана Шувалова на углу Итальянской улицы и Малой Садовой. В 1758 году в академии начались первые занятия. Сначала государство не стремилось выделять большие деньги для финансирования академии. На нужды открывшегося учебного заведения выдавали лишь 6 тысяч рублей в год, чего катастрофически не хватало. Ситуацию исправил сам Иван Шувалов, который начал снабжать академию из собственных средств. Он пригласил и оплатил приезд известных преподавателей художеств из Франции и Германии, организовал первый набор студентов, а самое главное - отдал в дар академии свою коллекцию картин. Шесть лет, с 1757 по 1763 гг., Иван Шувалов занимал пост президента Императорской Академии художеств. В 1757 году Шувалов все же получил звание генерал-поручика, хотя напрямую не был связан с армией и военной службой.

Сложный период в жизни фаворита Елизаветы Петровны начался после смерти императрицы. В 1762 году Екатерина (принцесса Ангальт-Цербстская) свергла своего мужа Петра II, после чего на долгие десятилетия воцарилась на русском престоле. Вслед за свержением Петра Екатерина приступила к «зачистке» придворных кругов от фаворитов Елизаветы Петровны. Естественно, под удар попал и ближайший соратник Елизаветы Иван Шувалов. Его отправили в длительную «ссылку» за рубеж. Иван Шувалов обосновался во Франции и благодаря своей известности и манерам быстро вошел в окружение французской императрицы Марии Антуанетты. Для иностранца это был колоссальный успех, о котором, разумеется, узнала и новая императрица Екатерина II.

Будучи женщиной умной и расчетливой, Екатерина II быстро смекнула, что Ивана Шувалова можно превосходно использовать для лоббирования российских интересов за рубежом, в первую очередь - во Франции. Так Иван Шувалов превратился в видного дипломата, выполняя стратегически важные для Российской империи поручения. Хотя формально Шувалов находился за границей «на лечении», на самом деле он почти четырнадцать лет, с 1763 по 1777 годы, вел дипломатическую работу. Отношение Екатерины II к бывшему фавориту покойной Елизаветы изменилось. В 1773 году Шувалов был произведен в действительные тайные советники, а в 1777 году вернулся в Российскую империю. К этому времени 50-летний Шувалов уже не принимал активного участия в политической жизни страны, хотя в 1778 году и получил титул обер-камергера императорского двора. В том же году он вновь был назначен куратором Императорского Московского университета - Екатерина понимала, что лучше Ивана Шувалова с этой задачей никто не справится.

Не участвуя в активной политической жизни, Шувалов, тем не менее, старался принимать участие в культурной жизни страны. В особняк мецената были вхожи важнейшие деятели культуры Екатерининской России - Дашкова, Фонвизин, Державин. В меру своих финансовых возможностей, которые, несмотря на общеизвестное бескорыстие Ивана Ивановича Шувалова, все же были весьма значительными, он старался помогать деятелям культуры и науки, художникам, поэтам. Многим из них он помог очень сильно - не только деньгами, но и своим заступничеством, используя остатки былого влияния на придворную жизнь. Так, известно, что он прикрывал Михаила Хераскова, Якова Княжнина, помог Николаю Новикову с созданием филантропического заведения - больницы и училища для детей-сирот из бедных семей. Хотя Екатерина II эту идею не поддерживала, Иван Шувалов сам взялся профинансировать сиротское заведение, чтобы отвлечь возможный гнев императрицы на себя. Но и здесь ему все сошло с рук - к Ивану Шувалову судьба вообще была очень благосклонна. Хорошо относился к Ивану Шувалову и цесаревич Павел Петрович. Интересно, что Шувалов, поддерживая финансово ученых, художников, поэтов, предпочитал не вмешиваться в их научную и творческую деятельность, старался предоставлять им полную свободу самовыражения.

Выдающийся русский государственный деятель и меценат, Иван Шувалов прожил относительно долгую по тем меркам жизнь. Он пережил Елизавету Петровну и Екатерину II, скончавшись 15 (26) ноября 1797 года в возрасте 70 лет - уже во время царствования императора Павла I. К сожалению, вклад Ивана Ивановича Шувалова в политическое и культурное развитие российского государства до сих пор недостаточно оценен, поэтому этот видный государственный деятель часто незаслуженно обходится вниманием.

Игорь Шувалов - известный государственный деятель, с 2008 года занимал пост первого заместителя председателя правительства Российской Федерации. 24 мая 2018 года назначен главой Внешэкономбанка.

Родился 4 января 1967 года в поселке Билибино Магаданской области, куда его родители приехали на заработки. Вместе с семьей они вернулись в Москву, где в 1984-м он окончил среднюю школу.

Образование и служба в армии

По окончании школы пытался поступить в вуз, однако безуспешно. Поэтому пришлось устроиться на работу - лаборантом в НИИ «Экос».

В 1985-м был призван в армию, два года проходил срочную военную службу. Затем вновь попытал свои силы и поступил сначала на рабфак, а затем на юридический факультет Московского госуниверситета имени М. В. Ломоносова.

Кандидат юридических наук. Проходил стажировку в Соединенных Штатах Америки.

Карьера и госдеятельность

В 1993-м окончил вуз по специальности «правоведение», после чего его распределили в правовой департамент Министерства иностранных дел, где он как атташе отслеживал изменения в международном праве. Не проработав в МИДе и года, он перешел на работу к Александру Мамуту - в адвокатское бюро «АЛМ-Консалтинг» Московской коллегии адвокатов (А. Л. Мамут был одним из учредителей). Там будущий чиновник работал сначала старшим юристом, а потом директором бюро (до 1997-го).

В 1995-1996 годах Игорь Иванович занялся собственным бизнесом и выступил одним из учредителей акционерных обществ открытого типа «Сталкер» и «Фантейм», занимающихся оптовой торговлей и сделками с недвижимостью соответственно, закрытого типа - «РЭНДО», производившего и реализующего товары народного потребления, и ЗАО «OPT-Консорциум банков».

В 1997-м его назначили начальником департамента госреестра федеральной собственности Госкомитета России по управлению госимуществом. Он занимался сотрудничеством с финансовыми институтами, представлял интересы государства в советах директоров «Росгосстраха» и «Совкомфлота». В январе 1998-го последовало назначение на пост замминистра госимущества, тогда же он стал членом коллегии министерства, а уже в феврале - вошел топ-менеджмент ОАО «Общественное российское телевидение».

25.05.1998 г. стал исполняющим обязанности председателя РФФИ, а в сентябре - председателем. Параллельно представлял интересы страны в ряде коммерческих структур - ОСАО «Российская государственная страховая компания», ОРТ, ГАО «Всесоюзный выставочный центр» (ВВЦ), ОАО «Газпром» и других.

18 мая 2000 года был назначен министром РФ - руководителем аппарата правительства РФ. Спустя три года покинул пост и продолжил госдеятельность в качестве помощника президента РФ. В этой должности он координировал деятельность рабочей группы, осуществляющей разработку мероприятий по удвоению ВВП, борьбе с бедностью и военной реформе. В октябре 2003-го продолжил работу как замруководителя администрации президента.

С 2004-го был представителем президента в Национальном банковском совете (выведен в октябре 2009-го) и главой директоров «Совкомфлота» (находился в этой должности до июля 2008 года). В 2005-м стал личным представителем президента в G8, в 2006-м являлся зампредом оргкомитета по подготовке и обеспечению председательства России в «Большой восьмерке».

С 12 мая 2008 года был первым зампредом правительства России. В том же году возглавил правительственные комиссии

По развитию малого и среднего предпринимательства;
- по координации действий для противодействия последствиям мирового финансового кризиса;
- по вопросам социально-экономического развития Дальнего Востока и Забайкалья;
а также оргкомитет по подготовке к саммиту АТЭС.

С 19 марта 2009 года являлся национальным координатором Российской Федерации по делам Содружества Независимых Государств.

В январе 2010-го возглавил объединенную правительственную комиссию по экономразвитию и интеграции, а в августе стал ответственным за координацию деятельности федеральных органов исполнительной власти по рассмотрению обращений инвесторов, формально оставался таковым и после назначения в июне 2012-го уполномоченного по защите прав предпринимателей Бориса Титова.

Осенью 2011-го начал курировать экономический блок в правительстве, вскоре начал руководить Советом по финансовым рынкам и представителем страны в совете Евразийской экономической комиссии. В том же году возглавил региональный избирательный список «Единой России» от Приморского края на проходивших 4 декабря выборах в Государственную думу VI созыва.

В начале 2012 года был назначен руководителем правительственной комиссии по транспорту и связи.

24 мая 2018 года президент России Владимир Путин в ходе встречи на полях ПМЭФ-2018 предложил Игорю Ивановичу возглавить Внешэкономбанк. В то же день президент подписал указ о его назначении председателем ВЭБа.

Благотворительность

В ноябре 2011 года первый вице-премьер передал в школу №1 Пограничного района Приморского края 200 планшетных компьютеров.

В 2014-м благодаря его матпомощи в «Патриарший сад» города Владимира был возвращен утраченный сорт вишни «Васильевская».

Награды

В копилке госдеятеля множество знаков отличия, среди которых ордена:

- «За заслуги перед Отечеством» II, III, IV степеней;
- Александра Невского;
- Почета;
- «За заслуги перед Республикой Татарстан»;
- Дружбы народов (Белоруссия).

Имеет благодарность президента и почетную грамоту правительства РФ, медаль «За вклад в создание Евразийского экономического союза» 1 степени. Носит звание действительного государственного советника Российской Федерации I класса.

Является почетным гражданином Казани и Владивостока, победитель IV Национальной премии «Директор года» (2009 год).

Миллионер, самый богатый правительственный чиновник по итогам 2012 года. Тогда его доход составил 226,4 миллиона рублей, в 2011-м сумма была гораздо меньше - 9,6. При этом в 2011 году их совокупный с супругой заработок составил 374,5 млн рублей. В 2013-м он заработал 241 миллиона руб., в 2014-м - 9,23 млн, а его жена - 42,9. За 2015 год его доход составил ₽97,2 млн (его жены Ольги - 92,5), что почти в 11 раз превышает заработок премьер-министра.

Увлечения

Любит теннис, ежегодно посещает финал Уимблдонского турнира.

Неравнодушен к дорогим автомобилям, владеет собственным автопарком. Помимо этого во владении семьи первого вице-премьера имеется недвижимость в России, Великобритании, Объединенных Арабских Эмиратах и Австрии.

Держит домашних питомцев - четыре собаки редкой породы «Вельш корги» по кличкам Буся, Тэсс, Тотошка и Габи являются членами семьи.

Семейное положение

Состоит в официальном браке. С супругой он познакомился еще будучи студентом в МГУ. У них четверо детей - два сына и две дочери (по другим данным - трое).

Поделиться с друзьями:
Похожие публикации